Грозовое Облако - [47]
В туалете он застал всемериканского Билли в куртке с буквой — того самого крепыша, что получил взбучку пару минут назад. Парня, впрочем, звали не Билли, а Дейви. Он рассматривал в зеркале свой заплывший глаз. Грейсон не смог сдержать любопытства:
— И что, у тебя такое каждый день? — спросил он.
— Вообще-то три или четыре раза в день.
— И Грозоблако это позволяет?
Дэйви передернул плечами.
— А с чего ему не позволять? Кому от этого плохо?
Грейсон указал на подбитый глаз:
— Уж тебе-то точно плохо!
— Не-е, мои болевые наниты поставлены на максимум, я почти ничего не чувствую. — Он заулыбался. — Смотри! — Дейви повернулся обратно к зеркалу, глубоко вдохнул и сфокусировался на своем отражении. Прямо на глазах Грейсона «фонарь» на лице Дэйви сдулся и пропал. — Мои наниты-целители поставлены на ручное управление, — объяснил он. — Таким образом, я могу сохранять побитый вид до тех пор, пока мне нужно. Ну ты понимаешь — для максимального эффекта.
— А-а… понятно.
— Само собой, если кто-то из наших негодных гостей зайдет слишком далеко и сделает кого-нибудь из нас квазимертвым, ему придется платить за оживление, и к тому же его исключат из клуба. Ну должны же быть какие-то рамки, правда? Впрочем, такое случается редко. В смысле, даже самые отпетые не доходят до того, чтобы превращать народ в квазипокойников. Нет уже таких буйных, как в Эпоху Смертности. Большинство моих коллег становятся квазимертвецами по случайности — ну, там, ударятся головой о стол или что-нибудь в этом роде.
Дэйви расчесал волосы пятерней, прихорашиваясь перед следующим раундом.
— А не лучше ли найти работу по душе? — поинтересовался Грейсон. Если уж на то пошло, в их совершенном мире вообще никто не обязан делать то, чего не хочет.
Дэйви надменно ухмыльнулся.
— А кто говорит, что она мне не по душе?
Концепция ошеломила Грейсона: значит, кто-то получает удовольствие от колотушек, кто-то обожает колотить, а Грозовое Облако сводит их вместе в безопасной обстановке.
Увидев на лице Грейсона изумление, Дэйви рассмеялся:
— Да ты, должно быть, стал негодником совсем недавно?
— А что, сильно заметно?
— Да. И это плохо, потому что негодники-профи сожрут тебя живьем. Кличка есть?
— Есть, — ответил Грейсон. — Рубец.
— Ладно, Рубец, похоже, тебе нужен забойный номер, чтобы достойно войти в местное сообщество. Я тебе помогу.
Несколько минут спустя, отделавшись от Резака, Рубец приблизился к Дэйви, который теперь поедал бургеры в компании двух других общемериканских крепышей. Грейсон, не зная, как подступиться к делу, замялся, уставившись в его тарелку. Дэйви пришел на помощь.
— Чего вылупился? — пробурчал он.
— Мне нравятся твои бургеры, — сказал Грейсон. — На вид вкуснятина. Дай сюда!
Он сграбастал бургер с тарелки Дэйви и вонзил в него зубы, словно акула.
— Ну, сейчас я тебе задам! — пригрозил Дэйви. — Всыплю по первое число!
Должно быть, это было одно из его любимых анахроничных выражений. Он выбрался из кабинки и вскинул кулаки.
И тогда Грейсон сделал то, чего никогда не делал раньше — ударил человека. Он двинул противнику в скулу, и тот едва устоял на ногах. Дэйви замахнулся, но его удар прошел мимо. Грейсон врезал ему еще раз.
— Сильнее! — шепнул Дэйви, и Грейсон последовал его совету. Он колотил изо всей силы — справа, слева, джеб, апперкот — пока Дэйви не повалился со стоном на пол. Его лицо начало опухать.
Грейсон оглянулся. Негодные с интересом наблюдали за дракой, некоторые одобрительно кивали.
Грейсону пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не извиниться перед Дэйви и не помочь ему подняться. Вместо этого он окинул взглядом остальных сидящих за столом:
— Кто следующий?
Крепыши переглянулись, и один сказал:
— Слушай, приятель, нам проблемы не нужны.
Они подвинули свои тарелки с бургерами к Грейсону.
Дэйви незаметно подмигнул ему, перед тем как подняться с пола и отправиться в туалет восстанавливать силы. Грейсон взял трофеи, скрылся в дальней кабинке и запихивался там бургерами, пока ему не поплохело.
• • • • • • • • • • • • • • •
Граница между свободой и дозволением тонка. Первое необходимо. Второе опасно. Возможно, это самая опасная вещь, с которой когда-либо сталкивалось создавшее меня человечество.
Размышляя над хрониками смертного времени, я давно уже очертило обе стороны этой медали. В то время как свобода дает толчок к просвещению и развитию, дозволение дает возможность злу цвести при свете дня, который при иных обстоятельствах мог бы уничтожить это самое зло.
Заносчивый диктатор дает своим подданным дозволение обвинять во всех бедах мира самых слабых — тех, кто не может себя защитить. Высокомерная королева дозволяет резню во имя Божье. Самонадеянный глава государства разрешает все виды ненависти, до тех пор пока она подпитывает его амбиции. Горькая правда состоит в том, что люди проглатывают это все не подавившись. Общество жадно насыщается и гниет. Дозволение — это раздувшийся труп свободы.
Вот почему, когда от меня требуется дозволение на какое-либо действие, я проигрываю бесчисленные симуляции, пока точно не оценю все возможные последствия. Например, я дозволило ЛАЖА-клубы. Решение далось мне нелегко. Лишь после тщательной оценки ситуации, я пришло к выводу, что такие клубы не только полезны, но и необходимы. Здесь негодники могут насладиться избранным ими стилем жизни и при этом не вредить обществу. Иллюзия насилия без неприятных последствий.
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни.
Калифорния охвачена засухой. Теперь каждый гражданин обязан строго соблюдать определенные правила: отказаться от поливки газона, от наполнения бассейна, ограничить время принятия душа. День за днем, снова и снова. До тех пор, в кранах не останется ни капли влаги. И тихая улочка в пригороде, где Алисса живет со своими родителями и младшим братом, превращается в зону отчаяния. Соседи, прежде едва кивавшие друг другу, вынуждены как-то договариваться перед лицом общей беды. Родители Алиссы, отправившиеся на поиски воды, не вернулись домой, и девушка-подросток вынуждена взять ответственность за свою жизнь и жизнь малолетнего брата в свои руки. Либо они найдут воду, либо погибнут. И помощи ждать неоткуда…
В мире идет великий Праздник. Празднуют боги — «вещества». Хиро, Коко, Мэри-Джейн и прочие. Они спускаются вниз, на землю, чтобы соблазнять людей. Но они не могут спуститься по собственной инициативе — люди должны их призвать. И люди призывают. А потом не могут вырваться из удушливых объятий «богов». На удочку Рокси (оксиконтина, сильнейшего анальгетика, вызывающего страшную зависимость) попался хороший мальчик Айзек. Его сестра Айви, страдающая от синдрома дефицита внимания, сидит на аддералле. Как брат с сестрой борются с «богами», кто выигрывает, а кто проигрывает в этой битве, как «боги», которые на самом деле демоны, очаровывают человечество и ведут его к гибели — вот о чем эта книга. Нил Шустерман и его сын Джаррод подняли тему опиоидов в США.
Заготовительный лагерь «Веселый дровосек» уничтожен, однако родители продолжают отправлять своих детей на «разборку», как только те перестают соответствовать их ожиданиям. Счастливчики, кому удалось спастись, укрываются в убежище.Сторонники «разборки» создают нового «человека», соединив в нем лучшее, что взяли от погибших подростков. Продукт «сборки» – обладает ли он душой? И как его судьба оказалась связанной с жизнью Коннора и Рисы?
Ник и Элли погибают в автомобильной катастрофе. После смерти они попадают в Страну затерянных душ — своего рода чистилище, находящееся между раем и адом. Ник доволен создавшимся положением, а Элли готова отдать буквально все, вплоть до собственного тела, лишь бы выбраться из странного места, в которое они попали.
Родители шестнадцатилетнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У пятнадцатилетней Рисы родителей нет, она живет в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. Тринадцатилетний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
Третья книга цикла «Серп». Цитра и Роуэн исчезли. Твердыня затонула. Похоже, ничто не стоит между серпом Годдардом и абсолютной властью над мировым Орденом серпов. Грозовое Облако молчит, отзвуки Великого Резонанса по-прежнему потрясают мир до самой его сердцевины. Вопрос стоит так: существует ли кто-то, кто сможет остановить Годдарда? Ответ: Тон, Гром и Набат.
В мире, где побеждены болезни, войны и преступность, единственный способ умереть — это подвергнуться «прополке» от руки профессионального убийцы — серпа. Двое подростков, Цитра и Роуэн, становятся учениками серпа и, несмотря на полное нежелание заниматься подобным ремеслом, вынуждены учиться искусству убивать, ибо эта работа необходима для общества. Но серпом может стать только один из них. Интриги внутри насквозь коррумпированного Ордена серпов приводят к тому, что Цитра и Роуэн должны соревноваться друг с другом за право вступить в Орден.