Грозовое лето - [46]
— И все-таки не торопи! Я должен подумать. Так что хватит об этом толковать. Объявлю тебе решение, а ты меня не подталкивай!.. — И Кулсубай оживленно спросил, чтобы показать, что повернул разговор в другую сторону: — Из Сакмая получаешь вести?
— Нет.
— Весною я был там с джигитами. Бибисару отвезли туда, оставили у Фатхии-абей на излечение. Подлец Сафуан ее тогда подстрелил, правда, случайно, — целился в тебя…
У Загита лицо покрылось жарким румянцем, с усилием перевел дыхание, осведомился подчеркнуто безразлично:
— Тяжелая рана?
— Поправляется! Все о тебе вспоминает. Полюбила она тебя, земляк.
— А Хажисултан-бай?
— Да что ей Хажисултан-бай! Ушла бесповоротно из его дома. Вольная птица!.. Тебя любит, одного тебя!
О Бибисаре Загит не мог бы спокойно говорить даже с верным другом, тем более не собирался откровенничать с Кулсубаем и потому деловым тоном спросил:
— Где Гайзулла?
— У красных! Ушел с обозом. В ауле, земляк, остались старики, старухи и женщины с детьми. Все джигиты у красных! Даже Нигматулла и младший сын Хажисултана Шаяхмет в вашем лагере. Радуйся, земляк!..
— И тебе, агай, пора идти по их следу, — посоветовал Загит.
— Беда, что я всегда прокладываю свою дорогу по целине, — отшутился хозяин, гулко хлопнул в ладоши, велел вбежавшему ординарцу принести кумыса и казы.[30] — Угощайся, земляк, и возвращайся в батальон. О своем решении я сообщу тебе своевременно.
27
После встречи с Загитом, встречи неожиданной и пока что безрезультатной, Кулсубай начал пристальнее приглядываться к белым генералам и все чаще и чаще своевольничать. Генерал Белов приказал ему совершить набег на красные полки под Стерлитамаком, — Кулсубай ослушался и увел отряд за Урал.
К нему стекались со всех сторон беглые белые солдаты и джигиты из разоренных колчаковцами башкирских аулов. Кулсубай создал в отряде четыре эскадрона и усердно, повседневно обучал всадников стрельбе на скаку, рубке, умению вести разведку, вплавь с конем форсировать реки.
Четыре приказа генерала Белова он не выполнил, наконец мятежника вызвал в штаб, в село Каран, генерал Элдарин.
Кулсубай не оробел, взял с собою самых надежных и самых отчаянных телохранителей и поехал в Каран.
Поздним вечером всадники подъехали к селу. Кулсубай еще толком не знал, зачем он едет к Элдарину, о чем станет говорить с ним, но уже не мог остановиться: так сорвавшийся со скалы камень неудержимо катится в ущелье, увлекая за собою песок и гальку.
В штабе адъютант, учтивый офицер, вытащил из кармана френча часы, демонстративно щелкнул золотою крышкой.
— Вы опоздали, господин Ахмедин. Его превосходительство…
— Генерал-эфенде…
— Его превосходительство примет вас утром. Переночуйте в казарме.
— Генерал-эфенде Элдарин лично пригласил меня в гости. Очень захотелось ему со мною встретиться!
— Его превосходительство…
— Не может принять — и не надо! Кланяться не буду! И ночевать в вашем осином гнезде не собираюсь. Прощайте, адъютант-эфенде.
Звеня шпорами, он вышел мерными шагами на крыльцо, гикнул телохранителям, прыгнул в седло, сжал коленями бока захрапевшего, помчавшегося карьером жеребца.
У реки Большой Иньяр он приказал джигитам остановиться.
— Устроим здесь привал, пусть лошади пасутся на лугу, а луна взойдет — поедем домой, но уже другой дорогой, чтобы беляки не настигли.
— Командир-эфенде, они уже скачут! — крикнул кто-то из всадников.
И верно, сухая, прокаленная солнцем дорога загудела от стука и топота копыт. Кулсубай приказал джигитам изготовиться к стрельбе, но все обошлось сравнительно мирно — прискакал адъютант с тремя вестовыми, сказал без почитания:
— Агай, заворачивай обратно, их превосходительство ждут!
— Если я срочно понадобился, то пусть генерал-эфенде сюда и приедет! — отрезал Кулсубай.
— Их превосходительство… Да что вы, господин Ахмедин, важничаете? Не помогаете белому движению, а лишь вредите! Не большевик ли вы? Не цените снисхождения их превосходительства!
— Да, я большевик! — вырвалось у Кулсубая. — А ты кто? Холуй Колчака и Дутова! На крови башкирского народа хочешь выслужиться и получить генеральские погоны и лампасы от Колчака!.. — Привстав на стременах, он душевно обратился к солдатам: — Джигиты, стыдно вам прислуживать белым генералам и нашим толстопузым баям! Расходитесь по аулам или идите ко мне в отряд! Не пропадете бесславно!..
— К тебе пойдем, отец! — в один голос, будто заранее сговорившись, выкликнули солдаты и тотчас смешались с телохранителями Кулсубая, срывая с плеч погоны, швыряя их в реку.
Адъютант выхватил из кобуры наган, но одумался, увидев нацеленные на него винтовки, с проклятиями повернул коня, помчался в деревню, нахлестывая плетью лошадь.
…А Кулсубай немедленно же начал с джигитами партизанскую борьбу против белых и их пособников. Нагнал он страху баям, муллам, попам, купцам, — в Омск полетели мольбы о спасении, жалобы на бездействие и трусость белых охранных отрядов. Командир колчаковского корпуса генерал Савельев растерялся: гоняться за неуловимыми всадниками Колсубая бессмысленно: сам того и гляди угодишь в засаду в темном лесу или в горном ущелье… Генерал решил перехитрить Кулсубая, послал к нему с белым флагом парламентера, пригласил к переговорам по прямому телеграфному проводу.
Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания. Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей. Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.
В романе-дилогии известного башкирского прозаика Яныбая Хамматова рассказывается о боевых действиях в войне 1812–1814 годов против армии Наполеона башкирских казаков, прозванных за меткость стрельбы из лука «северными амурами». Автор прослеживает путь башкирских казачьих полков от Бородинского поля до Парижа, создает выразительные образы героев Отечественной войны. Роман написан по мотивам башкирского героического эпоса и по архивным материалам.
В романе наряду с тяжелой, безрадостной жизнью дореволюционной башкирской деревни ярко показан быт старателей и рабочих. Здесь жизнь еще сложнее, поэтому классовое разделение общества, революционная борьба проявляются еще резче и многограннее.
На страницах романа показан процесс вхождения Башкортостана в состав Российского государства. Здесь также отслеживается развитие взаимоотношений башкирского и русского народов на фоне эпохальных событий периода правления Ивана Грозного, междувластия и воцарения династии Романовых.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В коротких рассказах молодой автор касается злободневных проблем, бичует бюрократизм, показуху, стяжательство, пьянство, властолюбие, угодничество и другие негативные явления жизни.
Автобиографическая повесть известного кировского писателя А. А. Филева (1915—1976) о детстве, комсомольской юности деревенского подростка, познании жизни, формировании характера в полные больших событий 20—30-е годы.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.