Грозный отряд - [63]

Вынырнув и вытащив на поверхность инженера, он одной рукой держал открытым его рот, а другой принялся колотить ему по груди, в то же время неистово перебирая ногами, удерживаясь в вертикальном положении. Соумана вырвало водой, и он закашлялся. Коул вздохнул с облегчением. Он будет жить.

— Держись крепко, — сказал он и, подхватив одной рукой Соумана под грудь, чтобы поддерживать на плаву, направился к каракке, маячившей перед ними.

Вдвоем они продвигались мучительно медленно, но тем не менее «Искупление» приближалось.

— Ты спас меня, — удалось прохрипеть Соуману, когда он несколько пришел в себя.

— Я это делаю, — ответил Коул. — Старайся сохранять неподвижность. Если будешь извиваться, только помешаешь.

Он спас жизнь человека. Даварус вспомнил про Крюк и свою неудавшуюся попытку выручить беднягу старика, на которого пал выбор в Черной лотерее. Гнев из-за того, что старик все-таки умер, по-прежнему терзал Даваруса, в особенности потому, что все пошло совершенно не так в убежище Осколков. Гарретт и остальные научатся уважать его довольно скоро, когда он вернется с Проклятием Мага и командой преданных людей под его началом.

— У, — пробурчал Соуман. Правой рукой он показывал на что-то перед собой.

— Что там? Кажется, я сказал тебе держаться спокойно… — Коул не договорил, увидев, на что указывал инженер. Гребная лодка, полная стражников. Она сокращала расстояние между ними с устрашающей скоростью. — Работай своими чертовыми ногами! — крикнул Коул, колотя по воде со всей силой, на которую был способен.

«Искупление» находилось уже близко.

— Сбросьте канат! — крикнул он. Кто-то, должно быть, его услышал, поскольку побежал по палубе и перебросил канат через борт корабля. «Еще пятьдесят ярдов», — подумал Коул.

Его ноги уже горели от изнеможения и стали такими тяжелыми, что, казалось, вот-вот утянут на дно, но тут Коул схватил висящий канат и обмотал вокруг себя. Крепко держа Соумана, он крикнул:

— Тяните нас наверх!

Кто бы ни был там, наверху, он повиновался, их втащили на судно. Коул шлепнулся на палубу, слушая, как колотится в груди сердце. Наконец он поднял взгляд на покрытое струпьями лицо Трехпалого. «Мой преданный товарищ».

— Ты хорошо справился, парень, — сказал заключенный, кивая. Соуман рядом застонал.

— Лодка, — задыхаясь, проговорил Коул. — Стражники приближаются к нам.

— Замечена шлюпка, пятьсот ярдов справа по борту, — раздался чей-то возглас.

— Мы можем их одолеть, — сказал Трехпалый и протянул Коулу руку.

Даварус схватил ее и хрипло охнул, когда тот потянул вверх. Его все еще пошатывало, и левая рука болела так же сильно, как ребра.

— Лодка набита ими! — крикнул наблюдатель. — Десять стражников, группа моряков и… этот ублюдок Манипулятор.

— У кого здесь есть арбалет? — завопил Трехпалый.

Один человек поднял руку, остальные беспомощно оглядывались по сторонам.

Коул щелкнул пальцами — его осенило.

— Артиллерия! — крикнул он. — Мы потопим их прежде, чем они до нас доберутся. — Он подбежал к одной из небольших пушек, установленных на форкастле. — Дай мне порох, кусочек ткани, кремень и трут, — приказал он одному из моряков, который оказался рядом.

Тот поспешил в трюм на корме и вернулся с тремя маленькими брезентовыми мешками, ничем не приметными, за исключением красных языков пламени, изображенных посередине.

Юный Осколок опустил руку на пояс, за рукояткой Проклятия Мага, и с ругательствами вспомнил, что больше не обладает драгоценным кинжалом.

— Дай мне свой нож, — сказал он.

Взяв клинок у моряка, он вспорол один из мешков и высыпал его содержимое в конец орудия.

Артиллерия, работающая на алхимии, была относительно новым изобретением. Компоненты, необходимые для изготовления взрывного порошка, были редкими и дорогими. Призрачный Порт имел доступ к значительным запасам необходимых материалов, и действенность пушек Города Теней в сочетании с более совершенной техникой кораблестроения обеспечила ему победу в морской войне с Сонливией.

Коул изучил несколько книг из коллекции Гарретта и полагал, что знает достаточно, чтобы справиться с одним из этих орудий. Они громоздки и потенциально опасны — но в верных руках могли оказаться смертоносными.

Он схватил круглое железное ядро из ящика возле пушки и затолкал его в жерло деревянным шестом.

— Разверни корабль, чтобы я смог сделать верный выстрел! — крикнул он Джеку, который с удовольствием повернул штурвал.

Каракка стала разворачиваться. Гребная лодка оказалась почти перед ним.

Взяв ткань у помощника, Коул засунул ее в отверстие позади зарядной камеры и высек искру, ткань тут же воспламенилась. Он прикинул, что в запасе порядка пятнадцати секунд. Как раз достаточно.

Высунув голову над фальшбортом, он вытянул палец в направлении разъяренных солдат, плывущих к ним.

— Я — Даварус Коул! — крикнул он им. — Вы сделали ошибку, выбрав себе злодейскую жизнь. По крайней мере, вы отправляетесь на смерть, зная, что вас поразил лучший.

— Ты забыл пробанить ствол! — прошипел моряк рядом с ним. Даварус опустил взгляд.

Фитиль наполовину сгорел, когда пушка выстрелила. Сила выстрела была такова, что Коул ударился головой о фальшборт и чуть не вылетел в море. Ядро шлепнулось в воду в дюжине футов справа от гребной лодки.