Грозный отряд - [61]

— Отойдите, — пробормотал Эремул и подкатил кресло к постели. Глаза Салазара были закрыты, а лицо цветом напоминало старый синяк.

— Я испробовал все лекарства, какие знаю, — промямлил лекарь. — Яд не реагирует ни на одно из них. Быть может, его светлость следует отнести в более удобное место?

Верховный Манипулятор покачал головой.

— Я не хочу его перемещать. Мы не можем позволить, чтобы его увидели в таком состоянии. В башне до сих пор могут находиться убийцы. Это — самое безопасное для него место.

Эремул сомневался, что здесь скрывается еще кто-то из бледных служительниц Белой Госпожи. Убийцами наверняка являлись те трое, с которыми он встречался несколько ночей назад. Они были близко, так близко к успеху. Они все еще могут преуспеть.

— Начинай, — приказал Верховный Манипулятор, положив руку в перчатке на эфес меча, висящего на поясе.

Эремул сглотнул. «Нелегкий выбор».

Полумаг прикоснулся к шее лорда-мага, нащупывая пульс. Он был невероятно слабым. Эремул сделал глубокий вдох, закрыл глаза и погрузился в разум Салазара.

В нос ударило зловоние смерти, такое сильное, что его чуть не стошнило. Он чувствовал,как грязь ползет по артериям лорда-мага, слышал, как дребезжит сердце тирана, с огромным трудом прокачивая загрязненную кровь в его теле.

Затем он ощутил присутствие чего-то другого, помимо его самого и полубессознательного разума Салазара: неестественного, холодного и полного пагубных умыслов. Эремул потянулся к нему, и оно отпрянуло. От него несло мертвечиной. Стиснув зубы, Полумаг проник глубже, схватил это и погрузился в его мысли…

Стоя на серой куче пепла и костей, он смотрел на фигуры в мантиях, которые мчались ему навстречу. Они посмели бросить ему вызов здесь, в его владениях? Людская спесь поистине беспредельна!

Усилием мысли он поднял из груды мертвецов тысячу тысяч трупов и отправил их на посягателей. Гигантская стена кадавров, глубиной в милю, заковыляла вперед, размахивая когтистыми руками и щелкая зубами. Горстка чародеев была растерзана, но затем пришельцы осветились магией: взметнувшись яркой дугой, она вызвала волну взрывов, уничтоживших его армию. Осколки костей взлетели в воздух густым облаком белой пыли, которое мгновенно заслонило одноцветное небо.

Он зарычал, лицо искривилось от гнева. Он сделал могучий выдох, из его рта появилась волна мрака и понеслась на захватчиков. Трое попали в нее, не успев поднять свои магические барьеры, и задергались в невыносимых мучениях, когда плоть стала слезать с костей. Их нагие скелеты в конце концов рухнули на землю и, лишенные даже сухожилий, рассыпались на части.

Остальные ничтожества уклонились от облака, окружив себя сферами энергии или маленькими вихрями, которые рассеивали насланную пагубу прежде, чем она успевала до них добраться. Один из чародеев, старец в алой мантии, выступил вперед и поднял обе руки. Из его раскрытых ладоней вылетела гигантская паутина светящейся энергии.

Он взревел, когда паутина опустилась на него и прожгла насквозь разлагающуюся плоть. Он отчаянно старался сбросить ее, но что-то огромное ударило его сбоку, и он рухнул на колени. Это был чудовищный мамонт. Чародей изменил форму и превратился в обнаженного выше пояса мускулистого человека. Затем вновь изменил форму, и внезапно перед ним оказался огромный орел, который набросился на него, метя когтями в глаза.

Заряды ярчайшей энергии разили его со всех сторон. Он отчаянно боролся, чтобы высвободиться, но шквал магии, извергаемый его противниками, был нескончаем. Ударив орла, он заметил движение под собой. Поднял ногу и сокрушил ею человека, с хрустом раздавив кости, во все стороны брызнула кровь. Но боль, которую испытывал он, была неодолима…

Эремул задыхался. Он стал свидетелем последних минут бога. Но как? Тут он почувствовал, что пробуждается сознание лорда-мага. Эремул мысленно потянулся к нему, и его тут же окружили сотни мыслей и воспоминаний. Одна нить была ярче остальных, и он вцепился в нее…

Похититель стоял на коленях. Они потеряли Рорина, и Зайаба, и бессчетное множество других, но теперь побеждали. Бог не мог стряхнуть сеть. Митрадат бросился на голову Похитителя и прорвал когтями зияющую дыру в его левой глазнице. Оттуда хлынул мерзкий гной, и бог закричал от боли. Он видел, как Баламара раздавила огромная нога-копыто, оставив от него груду смятых кровавых костей.

Он бросил взгляд вправо. Мариус наблюдал за бойней, обхватив руками объемистую талию и не сводя глаз с лица отчаянно сопротивляющегося бога.

— Мариус, — прорычал он. — Мы почти прикончили его! Что ты делаешь?

Чародей вздрогнул, словно застигнутый врасплох. Он отер пот со лба, оправил мантию на брюшке.

— Перевожу дух, — ответил он. — Давай покончим с этим.

Из ладоней толстяка вылетели завитки синего огня и оплели Похитителя, облепив золотую паутину, которая его захватила. Сдвоенная оплетка стала стягиваться, все плотнее сжимаясь вокруг своей жертвы. Трескалась кожа, ломались кости. С последним воплем Похититель взорвался стремительным потоком черной крови и вихрем энергии.

Когда побоище закончилось, он заметил, что на лице Мариуса играет легкая усмешка.