Гроздья миров - [45]

Глава 15.

Смит выслушал невероятный рассказ Лезурье, попрощался с ним и зачарованно смотрел на красивую тонкую свечку, на огонек, слегка качающийся в такт с его дыханием. Даймон всегда привозил свечи. Они были красивы, они жертвенно горели, устилая взвинченные нервы пологом спокойствия, размышления, отрешения. Надо бы придумать обряды со свечами, в который раз подумал Смит, но, покачав головой, усмехнулся: он руководил Церковью Рока много лет, а статуса Монаха не заслужил. Только Монах имел право на установление или изменение обрядов. Впрочем, какое это теперь имеет значение! Адамс справился! Смит мысленно то удалялся от этого невероятного восторга и удивления, то приближался к нему. Он никак не мог принять в себя это известие целиком, оно было слишком большим! Кто бы мог подумать, что все так быстро и невероятно изменится?! Теперь все будет по-другому, мир бесповоротно поменялся! Управитель вздохнул, по-стариковски зябко потер руками плечи, выдвинул ящик стола и достал толстую тетрадь. Он уже много лет пишет летопись своего управления церковью, но сейчас он готовился сделать запись, по сравнению с которой все остальные события были ничтожны. Он все время удивлялся, почему такая простая мысль о дневнике не пришла никому из его предшественников? Насколько было бы легче. Последний Управитель скончался так скоропостижно… Смит его близко не знал, так уж сложилось, а потому до всех тонкостей своей новой работы доходил сам. Он взял ручку и каллиграфическим почерком вывел дату. Чуть подумал и склонился над дневником.

«Сегодня долго разговаривал с Лезурье. Вчера ночью, по срочному вызову дочери он прибыл в пещеру и увидел, что камень преткновения исчез. Бенни Адамс утащил его в тоннель. Луиза так и не смогла объяснить толком, как это произошло. По ее сбивчивому рассказу получалось, что Адамс вспыхнул ослепительным сиянием, которое вытянулось, охватило собой черный кристалл, превратившись в сплошной протуберанец золотого огня. А потом в считанные секунды все это скрылось в тоннеле. Луиза видела, как выбежали из комнаты Клеманса он сам и его чернорясные сподвижники, как они кричали проклятия и в бессильной злобе крушили их дорогое оборудование. Если бы они заметили их, то наверняка бы убили! Потом они собрались во вмятине от черного камня и рассевшись по кругу завыли. В середине стоял Клеманс и размахивая своим золотым жезлом дирижировал этим чудовищным хором. Через некоторое время вокруг них стала сгущаться чернота, она уплотнялась, разливалась в воздухе кляксами, а потом вдруг пришла в движение, закрутилась по кругу набирая обороты, становясь все больше и больше. Скоро черный вихрь полностью скрыл под собой колдующих магов. Точного времени, сколько это продолжалось, не может назвать ни Луиза, ни ее два товарища. Они только помнят, как зачарованно смотрели на это дьявольское светопреставление, как неумолимо уходили при этом из них жизненные силы, а они все смотрели и не могли отвести взглядов. По мнению Лезурье, они попали под действие некоего подобия агрессивного гипноза, потому что поверить в дальнейшее мешает нормальный здравый смысл. По словам свидетелей в один прекрасный миг пол пещеры засветился. Свет сначала еле угадывался, но быстро нарастал, словно поднимался из далеких глубин. Ослепительное сияние не остановилось на уровне пола, оно поднималось выше и выше, охватывая черный вихрь со всех сторон. Оно замкнулось сверху, и тут же прогремел бесшумный взрыв, разметавший и свет и тьму. В яме, где когда-то лежал камень преткновения, от двух десятков людей не осталось даже пылинки, исчезло все. Только после этого Луиза смогла дозвониться до полусонной Алисы, жены древнего космонавта и передать той просьбу Адамса. На что получила невероятный ответ: Барри Глетчер еще вчера срочно уехал к загадочной котловине, даже не оповестив об этом Хармана! А сегодня вечером Глетчер объявился, привезя на своем вездеходе бессознательного Бенни Адамса. Лезурье успел коротко переговорить с Харманом. По его словам, его зять занимался отбором проб, когда два горящих шара вылетели один за другим из глубины тумана. Ему показалось, что шар побольше удирал от шара поменьше, но маленький шар вдруг исчез и мгновенно появился перед большим, остановил его, а потом они вместе нырнули обратно. Вся котловина заклубилась беспорядочно мечущимися клочьями белесого тумана, а из ее глубины доносился грохот и огненные отблески. Так продолжалось больше часа, а потом вдруг все стихло, но огонь в глубине полыхнул так ярко, что Глетчер зажмурился, и тут же небо завыло диким голосом. Вой ширился оглушительной волной во все стороны, потом вдруг разом оборвался. Барри открыл глаза: тумана больше не было. С помощью прибора ночного виденья он нашел внизу распростертое тело Бенни Адамса».

Смит отложил перо, выпрямился, размял усталые пальцы. Перечитал написанное, удовлетворительно кивнул, потом, подумав, дописал:

«Сегодня днем адепты Церкви Рока, живущие в миру, сообщили, что все дохи разом проснулись».

* * *

Бенни очнулся и сразу же все вспомнил, точнее сказать, он не забывал. Неужели я жив, а как же жертва?!, — сначала подумал он. Потом удовлетворительно хмыкнул, вернее, сделал это мысленно, сил в организме совсем не было. Адамс пошевелился. Мягко. Выходит, я не на камнях валяюсь? Наконец настала очередь раскрыть глаза. Как он и ожидал, зрачки уперлись в высокий белый потолок. Меня нашли и спасли, неужели Глетчер успел? Рядом что-то мелькнуло, какая-то тень, потом еще раз. Он с огромным усилием повернул голову. Господи, неужели она! В кресле, рядом с кроватью сидела Луиза и читала газету. Бенни сначала уставился в ее изумительно красивые колени, они сияли прямо перед ним, а потом перевел глаза выше, на ее точеный профиль и шевелящиеся губы. Но почему я ее не слышу?! И тут же звук словно прорвало: «…Разбуженные дохи принялись по всему городу разыскивать полицейских дрессеров, разгромили все их конторы. Но наш премьер-министр, господин Харман, проявил железную волю, хладнокровие и последовательность. Полицейские силы не применяя жестоких мер прекратили начавшиеся погромы и навели в городе порядок. В настоящее время…»