Гроздья Граната - [22]

– Тут нужен столик орехового дерева! – в приказном тоне заявила она. – Медную утварь отнесите на кухню!

– Если поставить кресла перед камином, то будет удобнее, – попыталась вмешаться я. У меня не было ещё напористости свекрови, но и отступать вот так просто не хотелось. – Принт был выбран по стилю и цвету камина и штор. А позади камина кресел не будет видно, – продолжила я робко.

– Это неподходящее место для кресел, – поддержала меня кузина. – Их не будет видно. Зато они идеально подходят к интерьеру гостиной, – добавила она.

Но свекровь не сдавалась и продолжала отстаивать своё мнение, не обращая никакого внимания на тот факт, что абсолютное большинство с ним было несогласно.

«Какая же она настырная, – подумала я про свекровь. – Хватит ли у меня терпения выдержать все её прихоти? И о чём с ней можно будет говорить, если кроме себя она не хочет никого слушать?!»

– Конечно, вам здесь жить, – обиделась Алия ханум. – Но к советам старших надо прислушиваться.

В конце концов кресла «зебра» мягко приземлились напротив камина, на отведённое для них место, где они и должны были стоять согласно дизайну интерьера. И где, кстати сказать, очень хорошо смотрелись.

А я почему-то, глядя на всё это, подумала: «Хорошо хоть свекровь не вмешивается пока в наши вкусы и привычки, касающиеся одежды. Вот было бы забавно, если б именно она диктовала мне что, когда и как надеть!» И вспомнила рассказы моей мамы о традициях нашего народа, касавшихся национальной одежды.

Глава 14

Гостиная была просторной и светлой, стены выкрашены в бледно-пудровый цвет. Благодаря этому и в сочетании со светлым потолком, объём помещения казался значительно больше, чем на самом деле. И только на одной стороне по всей стене красовалась пёстрая авангардная репродукция с картины под названием «Рассвет» Василия Кандинского.

– Что это? Я стою перед этой стеной и ничего не могу разобрать, – проворчала Алия ханум, придирчиво рассматривающая картину.

– Это рассвет. Вот, видите – солнышко. А здесь радуга, – терпеливо объясняла я свекрови.

– А это что такое? – она ткнула пальцем в картину.

– Это вымя… – смущённо произнесла я.

– Ха-ха-ха, – ехидно прохихикали Джейла с Салимой.

– Рисуют что попало, а потом жалуются на падение нравов… – пробурчала свекровь и отошла в другую сторону.

Воспользовавшись её уходом, мы с Джейлой и Салимой поспешили заняться другими делами. Тем более что их было предостаточно. Да в такие дни и не могло быть иначе!

Мы отошли к середине комнаты, где стоял огромный камин из чёрно-белого мрамора. Справа от камина на большом подиуме величественно возвышалась зеркальная стойка бара с редкой коллекцией вин и других крепких напитков…

Но тут наше жилище пополнилось ещё одним человеком:

– Грузчики не могут поднять рояль, – запыхавшись, сообщил Фуад, неожиданно ворвавшись в комнату. – Рояль слишком тяжёлый, нужно вызвать ещё двоих.

– Насколько я помню, мы договаривались об этом, – это Алия ханум тихонько подошла сзади. Видимо, она хотела подслушать наш с Джейлой и Салимой разговор. Но появился Фуад.

Свекровь побурчала ещё. Но увидев, что на нас это не производит особого впечатления, она спустилась к грузчикам – не могла она упустить момент, чтобы лично решить вопрос и проконтролировать выполнение данного ею указания.

– Как это у неё получается? Её все боятся, – шепнула я на ухо кузине. Но та в ответ только пожала плечами…

…В конце концов, несмотря на тяжесть и неудобство, через сорок минут чёрный рояль с бронзовой отделкой был занесён в квартиру на одиннадцатом этаже. И его аккуратно поставили на подиум напротив барной стойки, слева от камина.

Когда мебель была полностью расставлена, все принялись надраивать комнаты. Один только Фуад нацелился было потихоньку исчезнуть – на улице у него стояла машина, которая могла бы перевезти к более приятным перспективам. Тем более что он видел – хозяева заняты. И сейчас вроде бы не до него. Если проскочить незамеченным, то потом никто и не вспомнит. Но Алия ханум уже в дверях успела схватить его за воротник:

– Не так скоро, мой дорогой! Нужно ещё кое-что передвинуть.

Фуад как-то сразу сник. И я попробовала сгладить ситуацию:

– Осталось только повесить картину.

– Что за картина? А ну-ка покажи! – полюбопытствовала свекровь. У неё даже глаза разгорелись – как это в помещении собирались разместить вещь, доселе ей неизвестную.

– Это подарок мне ко дню свадьбы, – и я развернула картину в сторону Алии ханум. – От Эльнура и Фидан. Эльнур сам написал эту картину, ведь он самый настоящий художник. Талантливый и известный…

Я вспомнила нашего с Туралом приятеля – ему тридцать шесть лет, он не слишком высокого роста, со смуглой кожей. Его мелкие и жёсткие кудрявые волосы похожи на пружинки. А чёрные глаза словно две большие пуговицы. Отличительной чертой Эльнура являлось то, что у него всегда находилась пара-тройка смешных анекдотов по соответствующему поводу.

А его невеста Фидан была чертовски обаятельной молодой женщиной. Миниатюрной, кокетливой, с густой чёлкой и обязательно ярко накрашенными губами. Как и большинство женщин, она была совсем не безразлична к крупным украшениям, как будто величина и красота означали одно и то же!