Гроза - [73]

— Ох и говоришь ты много, мать! Если ты знаешь, что я хочу сказать, то возьми да и скажи сама! Но нет, ведь ты не гадалка и не знаешь, что у меня в голове, хе-хе!

— Если даст бог узнать, то и узнаю. Вот на кончике языка у меня держится словечко, сказать ли?

— Говори скорее, — сказал, слегка раздражаясь, Додхудай.

— Моя сноха…

— Сноха? — повторил удивленно Додхудай.

— Потерпи, слушай меня! Моя сноха Турсунташ готова. Ну-ка давай подарок на поглядение невесты!

— Да ну?! — произнес, жеманно прищурившись, Додхудай.

— Что за «ну»… Я показывала, как делать, а она сама, невеста твоя, украшала-убирала твою комнату. Все, что имелось у меня, развесили. Лучшими вещами из твоего сундука украсили комнату твоей невесты.

— Да ну?! — сказал Додхудай, улыбаясь, вне себя от радости.

— Да вот увидишь, удивишься, когда зайдешь в комнату. Когда твой покойный отец женился на мне, в которую я пришла невестой, даже в брачную ночь не была убрана в таком достатке. Так поступил твой отец, боясь проклятой моей соперницы Кимматпашши. Ну-ка, давай быстрее.

— Что велишь делать? Что мне делать теперь?

— Ты готов?

— К чему?

— Время уже позднее. Все готово.

— Да ну? — сказал улыбаясь Додхудай.

— Парчовый матрац, одно на другое множество одеял, пуховые подушки — все ждет-дожидается милого жениха…

— Так быстро?

— А что, ты на завтра хотел оставить?

— Говоришь, невестушка согласна?

— Да, я нарядила мою сноху! Надбровная позолота, подвеска на серебряной цепочке, золотой браслет, перстни с изумрудными и жемчужными камнями, нитки жемчуга… Бедняжка, девушка, оказывается, никогда не видела хорошей одежды, а теперь вот посмотри, это, скажешь, не Турсунташ, а пери, настоящая пери!

— Что же ты не договариваешь, мать! Если сноха твоя красавица, то и сын твой — красавец, хе-хе!

— Да, да, верно ты сказал! Вы так и есть теперь красавец с красавицей!

— Лишь бы она, жена моя, была рада!

— Да есть ли день, когда она не была бы рада, сынок?

— А почему тогда она плакала во время чтения молитвы бракосочетания?

— Какая же девушка не плачет при этом! Если хочешь знать, плач девушки означает ее радость, деточка! А теперь и ты как мужчина обласкай ее, разговаривай с ней мягко и нежно, найди дорогу к ее сердцу. Девушка — это нищая, нуждающаяся в ласковом слове. Теперь послушай вот что… есть еще мне что сказать…

— Что еще там такое? Хорошее ли собираешься сказать? — насторожился Додхудай.

— Неплохое. На этом свете человек живет, стремясь к исполнению своих желаний, сынок… Ты пока приготовься, а я сейчас приведу невесту на салом[67]. Пока на это уговорила я ее… Она юная девушка, не так ли, сын мой?

— «Пока на это уговорила я ее» — что это означает?

— Потерпи. Все скажу. Девушка — это не сладость, чтобы я могла взять да положить ее тебе в рот.

— Да что ты так тянешь, мать! Ведь только сейчас ты сказала «Турсунташ готова», а теперь…

— Турсунташ готова, но с одним условием.

— С условием?

— Да есть у нее, оказывается, одно условие. И высказала она его без стеснения. Оказывается, она не такая уж простачка. Взяла да смело все и сказала. Уж раз дело начато, придется тебе согласиться с ее условием.

— Да что она такое сказала?

— Она говорит, что, если уж так суждено, то согласна стать твоей женой, но она не согласна с бракосочетанием, совершившимся тайком, в комнате. Она это бракосочетание считает недействительным и молитву, прочитанную лекарем, тоже считает недействительной.

— А что же мне делать?

— Свадьбу придется делать, многолюдную свадьбу с пловом, с песнями, с танцами, чтобы было много народу… Тогда она придет и ляжет рядом с тобой, как жена.

— Это ты сама, наверное, придумала, не хватило бы ума у девчонки сказать такое.

— Зачем мне придумывать? Только безумный становится между мужем и женой. Ну, ладно, сейчас я введу ее на салом, спроси у нее самой… да не сердись на нее. Сегодня не согласится, после свадьбы согласится. Долго терпел, потерпи и еще немножко. Турсунташ не убежит и никуда не денется. Даже лучше, если состоится пышная свадьба. Что ты хорошего видел, родившись на свет. Праздники продлевают жизнь, оказывается. Человек радуется… На этом свете человек, живет мечтой и желаниями. Если сама девушка говорит «подожди», значит, надо уж подождать. У невесты только одно ведь условие, надо с ним согласиться. Если человек терпелив, он дожидается, когда зеленые фрукты созревают и становятся сладкими. Конечно, наша ягодка уже созрела, но это говорит только о том, что со свадьбой надо поторопиться. Нельзя тянуть и откладывать. А уж потом Турсунташ будет твоя и с головой и с ногами. Она будет принадлежать тебе и во всем будет поступать так, как ты захочешь. Ты выполнишь одно лишь ее условие, а потом она всю жизнь будет выполнять твои условия… А теперь приготовься, сейчас я выведу ее на салом…

Старуха ушла в ичкари.

Между тем Хатам бежал, что было сил по ночной степи к дому Додхудая. Он спрямил путь и оказался не около ворот, а около задней стены двора. Воспользовавшись ножом, он наделал зарубок в глиняном дувале и быстро перелез через дувал. Залаял пес. Хатам не растерялся и позвал его: «Бурибосар, Бурибосар», собака-волкодав узнала Хатама и замолчала.