Гроза пустошей - [66]

Мы укрылись в тихом переулке. Через квартал от нас продолжалось шествие, и ветер доносил музыку и довольный шум толпы, но здесь было спокойно. Словно замереть за кулисами идущего представления.

- Я не пойду с тобой к Шкуродёру, Вербовщик. Награда за мою голову чересчур соблазнительна, чтобы я туда совался.

Джек выпустил череду колечек и поскреб короткую бороду, которую отрастил в пустошах. Он сгорбился и казался потрепанным и усталым.

- Но мы же встретимся после? Можно ворваться в бордель и наконец выспаться на отличной кровати! Представь только - мягкий матрас, завтрак, свежие просты-ы-ынки! Мы вправе кутить и танцевать, спустить половину денег на красивых мужчин. И женщин, - торопливо добавила Хайки, увидев физиономию Ястреба Джека. - И ты побреешься и снова будешь классным!

- Да, конечно, chica, - кивнул он, улыбнулся.

И исчез.

- Куда он… куда он делся?

Пиро добежала до лавки с табаком, стоящей напротив жилища менялы, но мутанта и след простыл.

Он одурачил нас, как Рё, его мечника или охотников за головами, незаметно и неумолимо. Мы с белобрысой даже не осознали, что промежуток времени, в который он ушел, пропал из памяти – как тогда, около кабака Гурга. Хайки собралась расплакаться, но пока держалась, с переменным успехом пытаясь переплавить печаль в ярость.

- Он ведь вернется? Черт подери, Чиллиз, он же найдет нас после похода к Шкуродёру?

Я не знал, что ей ответить. Наемники уходят, когда дело закончено. Так устроен этот бизнес.

- Мелкая, Джеку просто нужно отдохнуть. Наверняка он хочет поглазеть на Линн До, подкупив ее разумным тушканом. Этот бункерный болван ни разу не видел ничего подобного, но стыдится признаться. Мужчинам трудно устоять перед соблазнами Хаира.

- Ястреб Джек – мастер дзен, а не болван, - обиделась за мутанта Хайки. – Черт...

Отпустить ее было бы самым лучшим решением, но хоть убейте, а я не мог ее оставить в таком переполненном людьми городе, как Хаир. Если она подожжет тут что-нибудь от расстройства, девчонку забьют камнями или что похуже. Я ощущал дружеский долг, что ли, ведь сам ее сюда притащил без ошейника. Это называется ответственность.

- Он наблюдает за миром глазами птиц, Хайки. Если захочет, он тебя найдет.

- Ну ладно, - она легко позволила себя обмануть, как все, кто жаждет приятного обмана. - Он же говорил, что я хороший сообщник! Наверняка это испытание.

Эх, хотелось бы мне оказаться на мягкой кровати с симпатичной девахой, на "просты-ы-ынках" и с большим жбаном гранатового вина, но вместо этого я сначала отвел пиро к лекарю, который поливал ее руку дурно пахнущим антисептиком, а затем пришлось вместе тащиться к Шкуродёру.

По дороге я решил, что Хайки не помешала бы ванна, а значит обо мне и говорить нечего, но предстоящее дело казалось грязным, дурным. Я вспомнил разноцветных существ, веселившихся в живом городе, и помрачнел, не желая их предавать. Но раз обстоятельства вынуждают совершить нечто неприятное, то лучше сделать его в заскорузлой от пота и пустыни одежде, с немытой рожей и сожалением в сердце.

Пиро бурчала под нос, усердно пыталась убедить себя, что Ястреб Джек вернется. Меня же больше занимало, когда Рё доберется до Хаира и каким он видит себе конфликт со Шкуродёром, будут ли переговоры или профессиональная резня начнется сразу, на пороге. Внутри замкнутого старого города со своими ритуалами любителю белого будет непросто. Но мысли, которыми механиндзя поделился с нами под действием развязывающего языки обаяния Ястреба Джека, говорили, что грядет война.

Особняк Шкуродёра, его зверинец и прилагающиеся сады занимали немалую часть Хаира. Тонкая кованая решетка, недружелюбно завершающаяся острыми пиками, опоясывала его владения, фонтаны бездарно расплескивали воду. Если Рё изображал аскета, давая слабину только в отношении одежды и огромных вложений в импланты, то поместье Шкуродёра всецело кричало о характере правителя старого толка, для которого роскошь – способ показать власть. То тут, то там за оградой виднелись мордовороты с оружием. Многие из них сражались на боевых аренах Шкуродёра, где любили пот и кровь под крепкие напитки, и в своем мясницком ремесле эти ребята преуспели. Тени от гранатовых деревьев нарисовали на дорожках непроходимый лабиринт.

- Ты остаешься здесь, - приказал я Хайки не допускающим возражения голосом. – У Шкуродёра сложные отношения с мутантами.

Хайки подняла бровь:

- А если на тебя нападут? Тоже тут сидеть?

- У меня есть пушки, - я похлопал по бедрам. – Вы, мутанты, постоянно забываете о пользе пуль. Сиди здесь и не издавай ни звука. Изображай усталую бродяжку, и смотри, чтобы тебя не заметили охотники. Если кто-то подойдёт или начнет приставать, отступай в переулки.

Пиро кивнула.

Когда я вошел, Шкуродёр сидел в кресле-качалке и хлопал в ладоши, довольно покрякивая. Перед ним под жизнерадостный ритмичный фанк, звучащий со старого проигрывателя, танцевал щупловатый мужик. Судя по грации пьяного борова, он не был специалистом в танцах, но заворачивал коленца вслед за гитаристом так, что ноги подгибались от усердия. Я даже подумал, что застал проклятого кредитора в хорошем настроении, занятым бесхитростными забавами, как и полагается пожилому человеку, но быстро заметил лежащий на коленях тирана пистолет.