Гроза пустошей - [14]
- Присоединяйтесь к нам, братья! - вкрадчиво произнес кто-то прямо на ухо. - Вижу, что вы прошли большой жизненный путь - и теперь настала пора послужить на благо общего дела. Пустоши готовы измениться.
Я поднял глаза и увидел старушку в широких белых рубахе и юбке. Бабка с улыбкой протягивала листовку с изображением большого мотылька. Определив в ней очередного вестника спасения за чужие деньги, я резко поскучнел. В Балхе разных религиозных течений видимо-невидимо, так что конкуренция заставляла проповедников попотеть. Каждый зарабатывает, как может.
- Не интересует.
- Сначала люди часто отталкивают знание. Но если вы передумаете, то обряд омовения присоединившихся к семье Белого мотылька пройдет в девять утра в храме с белым куполом. Вы его не пропустите - свет на нем так и горит! - не обиделась старушка.
- Эй, погоди-ка, нира[4]! - встрепенулась Хайки. - Ты сказала - омовение? Я правильно тебя услышала?
- Все верно, - старушка обрадовалась внезапному энтузиазму. - Так я и сказала. Древний уважаемый обряд! Все принявшие нашу веру погружаются в бассейн, где оставляют былые заблуждения и боль.
- Да валите уже отсюда! Дайте выпить спокойно!
Караванщик по соседству тоже не был в восторге от сектантов.
- Звучит интригующе, - Ястреб Джек добил свой фрайх. - Мне кажется, за годы странствий у меня накопилась куча боли и заблуждений. А чего требует ваш культ?
- Мы – посланцы мира. Мы считаем, что пустошам нужно больше сотрудничества и милосердия. Пыль с крыльев Великого Мотылька приносит добро и радость.
- Что ж, нира, - хмыкнула Хайки. - Мы подумаем над твоим предложением. Нам пригодится и то, и другое.
Когда старушка вышла, пиро начала многозначительно лыбиться. Ястреб Джек закурил:
- Если у этих святош - ты что-нибудь о них знаешь, кстати? - есть куча халявной воды, я бы туда наведался. Я нормально не мылся уже с месяц.
- Понятия не имею, что за Белый Мотылек, - я пожал плечами. - Ты хотя бы представляешь, сколько в Балхе религий или чего-то похожего? Здесь миллион стационарных и передвижных точек культистов всех мастей. Все культы малочисленные, но дико настырные. Я думал, они повымрут, но оказывается, есть куча народа, которым нравится совершать обряды. Это приносит в их жизнь иллюзию порядка.
- Еще интересно, почему они так любят белый, - встряла Хайки. - Я знаю культ Белого глаза, культистов белого песка, которые ждут, когда мир опутает белый осьминог, школу Белой Сакуры, Белую руку...
- Белый крест? - припомнил Ястреб Джек.
- Точно! А еще Союз Белых рыцарей, Белое кольцо благочестия, культ Белой Богини...
- Это потому что ты старый.
Хайки захихикала.
- Раз так, то я жду больше уважения. И просто для протокола - вы оба сбрендили, - с наносным недовольством сказал я, но в глубине души уже поддался.
Никогда не могу устоять перед идеей, о которой потом можно разглагольствовать в компании за пивом. Нет ничего лучше для проверки отряда, чем маленькая авантюра. Уж поверьте профессионалу.
- Ты, конечно, прав. Можно ограничиться и бочкой...
- У нас же есть мастер дзен. С нами просто не может ничего случиться!
- Ты несколько преувеличиваешь мои способности, - Ястреб Джек снова обмотался лисамом по самые глаза, но было заметно, что он польщен. - Не стоит делать ставку на человека, которого не знаешь. Но я удивлен, что ты собралась стать членом неизвестного культа для того, чтобы на халяву помыться.
- Вот уж точно отвага, достойная лучшего применения.
- Так ты с нами или нет? - я как-то пропустил момент, когда Хайки образовала команду с Ястребом Джеком и начала говорить «мы». - Можно поспрашивать народ, что за Белый Мотылек такой, если ты напуган. Но знай - без омовения я и шагу не сделаю в сторону механиндзя. Там же будет Рё!
Это многое объясняло. Проклятые подростки! Я совсем забыл, как Хайки трепетно относится к Рё и какое место в ее внутреннем мире тот занимает. Впрочем, легендарный мечник представлял интерес для любого исследователя, и мне самому было любопытно, как он себя поведет.
Механиндзя в пустошах, где можно найти и каннибалов, и рисковых бензоманьяков, и валькирий-фермеров, и телепатов, слетевших с катушек, далеко не самый экзотический клан. Однако, если я назову подопечных Рё одним из самых живописных сообществ, то точно не совру. Они отдаленно похожи на самурайскую конницу, только вместо коней у них – мотоциклы, чтобы было удобнее носиться по пустошам и нагонять страх на тех, кто рискнул стать их врагами.
Механиндзя по-хорошему традиционны и одновременно дико непривычны. Они практикуют боевые искусства, предпочитают драться мечами, а не пулями, и всячески вынуждают к этому противника. Также они отвечают за то, чтобы создание качественной стали не пришло в упадок. Рё - владелец одной из самых красивых и убийственных коллекций холодного оружия в пустошах, еще он часто поддерживает тех, кто делает стоящие клинки. Раз в год он вывозит коллекцию в Хаир, чтобы обычные люди тоже могли насладиться зрелищем. Также он проводит два турнира с впечатляющими призами, на которые съезжаются бойцы со всей округи, так что кроме стремления драться у Рё есть и навыки настоящего лидера, распространяющего свое культурное влияние.
В послевоенном мире, который окончательно погрузился в вирт, их осталось четверо — четверо людей, полных безумия и непредсказуемых планов, способных рисковать ради самых дерзких идей. Бродяга-радиоэлектроник, повернутый на ретро-музыке. Трикстер, работавший и священником, и мясником. Рыжеволосая женщина из корпорации с опасными мечтами. Джокер, бесстрастный и отчаянно красивый.Они встретились, хотя не должны были, и в ответ мир опрокинулся. Всего лишь четыре человека из мертвого города, которым суждено совершить революцию.
Кто они — Дети Лезвия? Мы бы назвали их убийцами. Но они не такие, как мы, и им нет дела до нас, людей, — им чужда и не интересна наша мораль. Они называют себя художниками Смерти, они рисуют зловещие картины гибели, а имена их сродни проклятью. Наши и жизнь, и смерть — лишь краски для их полотен. Но по иронии судьбы, именно одна из них, гордая и жестокая Ра, в смутное время станет защитником людей, которых прежде так презирала…Перед вами — черно-белая сага об абсолютном одиночестве в мире, где есть лишь долг и красота — красота убийства, как её понимают Дети Лезвия.
В лагере еретиков лучшее развлечение – нарушение правил. Безбожники и бандиты совершают запретные чудеса и строят воздушный флот. Лагерь – пристанище налетчиков, колдунов и блудниц. Инквизитор Дрейк должен оказаться в самом пекле, чтобы понять, что в битве между дикими отступниками и Армадой выбор не так очевиден, как кажется издалека.
«Демон пустоты» – сборник непредсказуемых и жестких рассказов от автора темного фэнтези «Отступник». Поэт прибывает в живой город, чтобы его укротить. Рапунцель сбегает из башни, мечтая стать пиратом. Шпион, ворующий секреты, зачарован желанием не быть человеком, а циничный продавец душ ранен встречей с давно забытыми чувствами. Это приключения, полные мрачной силы и одержимости – искусством, целью, убийством, сожалением, любовью или пустотой.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.