Гроза над Элладой - [18]

Впрочем, опытный Якхикс дал ополчению шанс постепенно втянуться в бесконечные марши военной тропы — первый переход составил всего около сорока стадий — чуть больше семи километров. Войско преодолело их за два часа, воины устали совсем немного. На привале разрешили сварить горячую пищу. Фидий направил к Априксу за дровами и продовольствием Торита с Гифоном и Кулом, Леона назначил поваром, а Кану сообщил, что ввиду его младшего возраста, он отвечает за обеспечение десятка водой.

— Эй, ты куда?! — услышал Кан, двинувшись к ручейку с амфорой наперевес.

— Сам же велел воды принести, — удивился он, пожимая плечами.

— А где твой меч? А где твой панцирь? — ехидно полюбопытствовал десятник. — Ты на войне, малыш. И без меча и панциря отныне ты от костра — ни шагу!

— А ты опасаешься, что кому-нибудь придёт в голову отнять амфору у сына Тенция Норита и брата грозного десятника Фидия? — сострил Кан в ответ.

— Налети внезапно атлантская конница, малыш, она о твоей родовой принадлежности спрашивать не станет, — любезно пояснил десятник и тут же гаркнул, как положено строевому командиру. — Отставить препирательства! Выполнять приказ!

— Есть! — дисциплинированно отозвался Кан и, вздохнув, влез в тяжкие объятия своего панциря, застегнул на талии боевой пояс с мечом и кинжалом. Война стала нравиться ему гораздо меньше.

Вернулся он не один — к разгорающемуся костру вместе с ним пришли двое парней в грубых хитонах с рукавами, в штанах, заправленных в короткие кожаные сапожки. В качестве доспехов им служили толстые кожаные панцири, укреплённые металлическими пластинами на груди и животе, и кожаные шлемы конической формы. Тот, который был постарше, выглядел не хуже Фидия — такой же высокий, плотный и широкоплечий. Кроме щита и копья у него на плече висела кифара, издали похожая на короткий лук.

Младший незнакомец смотрелся не столь внушительно. Был он высок, строен и красив, как Кул, но в глазах его гуляли дерзкие огоньки опытного воина. Копья у него не было, зато был лук из рогов горной антилопы и колчан, туго набитый стрелами.

— Познакомьтесь, ребята, это фракийцы! — представил незнакомцев Кан. — Их племена присоединились к нам, ими командует вождь Эллиот. Орфей и Эвридик отправились на войну вопреки воле родителей, они долго шли за своими соотечественниками по пятам, прячась от них. Но тут вынуждены были открыться, чтоб не нарваться на дротики дозоров. Эллиот родственник Орфея, и он разрешил им воевать в наших рядах. Отец в принципе согласился, но предоставил право окончательно решать дядюшке Априксу. А сотник сказал, что решать должен ты.

— Нам бойцы не помешают, — согласился Фидий. — Но именно бойцы, а не певцы.

Он вынул из ножен свой любимый меч, верно служивший ему в пограничных схватках, и кивнул тому, который постарше:

— Покажи, что умеешь!

Фракиец ловко избавился от лишнего груза и обнажил искривлённый на конце клинок. Двигался он уверенно и экономно, меч из бурой бронзы гудел в крепкой руке, точно шмель на лету. Он легко отразил первый натиск Фидия, сразу кинувшегося в атаку, и сам не остался в долгу. Поединок затянулся — фракиец оказался крепким орешком, прекрасно знакомым с приёмами фехтования на мечах.

Но Фидий был сильней и опытней, его обучал сам Тенций Норит. В тот момент, когда фракиец, отразив выпад противника, вскинул над головой меч, десятник выронил свой, крутанулся на месте и бросил соперника через плечо, зафиксировав его горло коленом.

Младший фракиец, с опаской наблюдавший за поединком, невольно вскрикнул и кинулся на помощь другу, но был перехвачен Леоном. Фидий поднялся на ноги и помог подняться сопернику.

— Если твой товарищ дерётся хотя бы вполовину твоего, можете оставаться, — сказал он.

— Эвридик не очень хорош в рукопашном бою, — ответил побеждённый, отдуваясь после падения, — но он за пятьдесят шагов попадает в глаз белке в четырёх случаях из пяти. Кстати, меня зовут Орфеем.

— Годится! — согласился десятник. — Кул, сгоняй к Априксу, пусть выдаст ещё два хлебца нашему десятку.

Кан первым поздравил новых членов десятка, обняв их по очереди — фракийцы ему понравились сразу. Тем более что Эвридик явно был слабей остальных, а значит, являлся ровней ему самому. Они были одного роста, оба имели покатые плечи, но у Кана они были значительно шире. Длинные волнистые волосы у Кана были каштанового цвета, у Эвридика — светло-русого. Глаза у обоих карие. Только у Эвридика лицо было чистое от морщин, а у Кана из-за привычки насмешливо щуриться появились тени будущих морщинок в уголках глаз.

— Тебе сколько лет? — спросил Кан.

— Пятнадцать, — сказал Эвридик, снимая перевязь с колчаном. — А что?

— А то, что есть с тобой будем из одного котелка, — радостно сообщил Кан. — У нас так положено, чтобы младшие питались отдельно от других, — скосил глаза на Кула, вернувшегося из обоза сотни, и ехидно добавил. — Это чтобы кое-кто не обделял самых меньших.

— Тебя обделишь! — фыркнул Кул. — Самому бы голодом не остаться. Ты, Эвридик, будь с этим балаболом осторожней — он жуёт ещё быстрей, чем тараторит. Я б на твоём месте ему правую руку перед едой к туловищу приматывал.