Грот танцующих оленей. Заповедник гоблинов - [3]
— Боже милостивый! — пробормотал Бойд.
Словно диснеевские мультфильмы каменного века…
Если это действительно каменный век. Может быть, совсем недавно в грот забрался какой-нибудь шутник и разрисовал его стены? Бойд обдумал это предположение и отверг. Насколько он мог судить, никто в долине — и во всей округе, если уж на то пошло, — не подозревал о существовании пещеры до тех пор, пока несколько лет назад на нее не наткнулся пастух, который разыскивал заблудившуюся овцу. Маленький вход в пещеру, по всей видимости, уже несколько веков до этого скрывался за густыми зарослями кустарника.
Да и выполнены рисунки были так, что в них чувствовалось что-то доисторическое. Из-за отсутствия перспективы все они выглядели плоско, как и положено выглядеть доисторическим рисункам. Фон тоже отсутствовал: ни линии горизонта, ни деревьев, ни трав или цветов, ни облаков, ни даже намека на небо. Хотя, напомнил себе Бойд, любой человек, хоть немного знакомый с пещерной живописью, мог знать обо всех этих особенностях и старательно их воспроизвести.
Конечно, такие шутливые рисунки совсем не характерны для тех времен, но изображения животных все равно производили впечатление подлинной доисторической живописи. Вот только кто, какой пещерный человек мог нарисовать резвящихся бизонов или кувыркающихся мамонтов? Здесь, в пещере, что они исследовали, наскальные рисунки были абсолютно серьезны (хотя это и не везде так). Консервативная по форме, честная попытка передать животных такими, какими их видел художник. Никакой легкомысленности, даже ни одного отпечатка испачканной в краске руки, какие часто встречаются в других пещерах. Людей, работавших здесь, еще не коснулось растлевающее влияние символизма, проникшего в доисторическую живопись, очевидно, гораздо позже.
Так кто же этот шутник, что в одиночку забирался в крохотную потайную пещеру и рисовал своих забавных зверей? Без сомнения, одаренный художник с безупречной техникой исполнения.
Бойд пролез через дыру и присел, согнувшись, на каменной площадке фута два шириной, которая охватывала дыру по кругу. Встать в полный рост было негде. Видимо, большинство рисунков художник сделал лежа на спине и протягивая руку к изогнутому потолку.
Скользнув по площадке лучом фонаря, Бойд заметил что-то на противоположном краю, вернул луч и поводил фонарем взад-вперед, чтобы получше разглядеть предмет — что-то, скорее всего, оставленное художником, когда он закончил работу и покинул грот.
Наклонившись, Бойд пристально вглядывался, пытаясь понять, что это такое. Предмет напоминал лопатку оленя. Рядом лежал кусок камня.
Бойд осторожно продвинулся по площадке. Да, он был прав. Это действительно лопатка оленя. На плоской поверхности остались комочки какого-то вещества. Может быть, краска? Смесь животных жиров с глиной, которую доисторические художники употребляли в качестве краски? Он поднес фонарь ближе. Так и есть: по поверхности кости, служившей палитрой, была размазана краска, рядом лежали нерастертые комочки, заготовленные художником, но так и не использованные. Краска высохла, окаменела, и на поверхности ее остались какие-то следы. Бойд наклонился ближе, почти к самой палитре, и увидел, что это — отпечатки пальцев, некоторые совсем глубокие. Словно подпись того древнего, давно уже умершего художника, который работал здесь, согнувшись в три погибели и подпирая плечами каменные своды так же, как сейчас Бойд. Он протянул было руку, чтобы потрогать палитру, и тут же ее отдернул. Конечно, символично желание коснуться предмета, которого касалась рука художника, творца, но слишком много веков их разделяют.
Он направил свет фонаря на небольшой камень рядом с лопаткой. Лампа. Выдолбленное в куске песчаника углубление для жира и клочка мха, который должен служить фитилем. И жир, и мох давно истлели, исчезли, но на краях углубления все еще сохранялась тонкая пленка сажи.
Закончив работу, художник оставил свои инструменты, оставил даже лампу, — может быть, еще коптящую — с последними остатками жира. Оставил все и в темноте выполз через тоннель. Наверное, ему и не нужен был свет. Он слишком хорошо знал дорогу на ощупь, не один раз, должно быть, забираясь в грот и выбираясь обратно, поскольку рисунки на стенах отняли у него довольно много времени, может быть, несколько дней.
Итак, он все оставил, выбрался из тоннеля, потом закрыл вход камнями, замаскировал его и ушел, спустившись в долину, где его заметили разве что пасущиеся на склонах животные — оторвались от еды, подняли головы, провожая человека взглядом, и снова уткнулись в траву.
Но когда все это произошло? Возможно, после того, говорил себе Бойд, как была украшена рисунками сама пещера. А может, много позже, когда эти рисунки потеряли свое значение для тех, кто здесь жил. Одинокий художник, вернувшийся, чтобы воплотить свои тайные замыслы в укрытом от глаз людских гроте. Пародия на помпезные, исполненные магического значения рисунки в главной пещере? Или протест против их строгого консерватизма? А может быть, это улыбка художника, всплеск жизни, радостный бунт против мрачности и однонаправленности охотничьего колдовства. Бунтарь, доисторический бунтарь. Интеллектуальный бунт? Или просто его взгляд на мир немного отличался от принятого в то время?
Мир иной подстерегает человека внезапно. Достаточно войти не в ту дверь или обогнуть не с той стороны холм, как ты оказываешься в чужой вселенной, где законы совсем не те, к которым ты привык на Земле. И существа, эти миры населяющие, вовсе не обязательно должны считать тебя братом по разуму.
В новый сборник известного американского фантаста Кл. Саймака входят ряд рассказов и один из последних, наиболее удачных его романов — «Заповедник гоблинов», проникнутый любовью к человеку, верой в его будущее.
Контакт с инопланетным разумом — каким он будет? Останется ли Земля всего лишь пересадочной станцией, маленьким полустанком на магистральной дороге высокоразвитых цивилизаций? Или человечество, овладев новыми могущественными технологиями, а возможно, благодаря лишь силе разума, устремится в глубины космоса?В 1964 г. «Пересадочная станция» получила Премию Хьюго за лучший роман.
Мир иной подстерегает человека внезапно. Достаточно войти не в ту дверь или обогнуть не с той стороны холм, как ты оказываешься в чужой вселенной, где законы совсем не те, к которым ты привык на Земле. И существа, эти миры населяющие, вовсе не обязательно должны считать тебя братом по разуму.Вокруг богом забытого городка появляется невидимая стена. Правительство намерено от греха подальше сровнять город с землей…
Среди множества инопланетных рас есть одна, которая не эволюционирует от многовекового общения с землянами, но безмятежно пребывает в варварстве. Однако их поведение выглядит деградацией только для внешнего наблюдателя. На самом же деле — это заранее спланированная игра ради выживания культуры.
Место действия — Земля, ХХ век, Британия, но это параллельный мир. Хотя история его очень схожа, в нем были и Римская империя, и Христос бродил по свету, но в двадцатом веке на земле — средневековье, развитие затормозилось. Повинны в этом злобные пришельцы со звезд.Главный герой — Дункан, сын лорда, отправляется с напарником, по важному поручению, в опасное путешествие. По дороге к ним присоединяются: гоблин, ведьма, леди верхом на грифоне и другие, обычные для данного мира, персонажи.Всех их объединяет ненависть к инопланетному злу.
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.
Война между Янтарным Королевством и Владениями Хаоса закончена. Но теперь эстафета вечной битвы переходит к юному Мерлину – сыну Корвина и Дары из Хаоса. Юноша разыскивает своего пропавшего отца, когда вдруг выясняется, что за ним идет охота… Шестая книга культового цикла «Хроники Амбера»!
Галактика покорилась могуществу человеческой расы. Однако среди андроидов – почти идентичных людям роботов, являющихся помощниками, а точнее – слугами человека, зреет недовольство своим рабским положением. Эшер Саттон, вернувшийся из глубин Космоса с таинственной миссией от мира, неподвластного науке, встает на сторону угнетенных.