Сидеть и ждать, когда кто-то попытается тебя убить, весьма утомительно. Однако наступило 30 апреля, а сомневаться, что традиция будет соблюдена, не приходилось.
Я далеко не сразу сообразил, что происходит, но теперь, по крайней мере, я знал, какого числа следует ждать неприятностей. В прошлом у меня постоянно не хватало времени, чтобы принять меры предосторожности. Сейчас же я закончил свою работу и задержался здесь исключительно ради событий, ожидаемых 30 апреля. Я твердо решил: прежде чем уехать, обязательно разберусь с этим делом.
Я вылез из постели, принял душ, почистил зубы… ну и тому подобное. Поскольку я снова отрастил бороду, бриться не пришлось. На этот раз меня не посетили необычные мысли и страхи, как 30 апреля три года назад, когда я поднялся с головной болью и дурными предчувствиями, распахнул окна и направился на кухню – оказалось, что все газовые горелки на плите открыты, однако никто почему-то не позаботился о том, чтобы их разжечь. Нет. Сегодняшнее утро не напоминало и 30 апреля два года назад, на другой квартире: перед рассветом меня разбудил слабый запах дыма – начался пожар. И все же, стараясь держаться подальше от осветительной арматуры – на случай, если лампы наполнены чем-нибудь горючим, – я быстро щелкнул выключателем. Ничего плохого не произошло.
Обычно я с вечера устанавливаю таймер на кофеварке. Однако сегодня утром мне не хотелось, чтобы кофе варился без присмотра. Я включил кофеварку и занялся проверкой багажа. Все, чем я дорожил, было собрано в две средних размеров коробки – одежда, книги, картины, кое-какие инструменты, несколько сувениров и тому подобное. Смену белья, хороший роман и пачку чеков на предъявителя я уложил в рюкзак. Ключ оставлю у смотрителя, чтобы он мог впустить новых жильцов. А коробки сдам на хранение.
Сегодня утренней пробежки не будет.
С чашкой кофе в руке я переходил от одного окна к другому, наблюдая за улицей внизу и зданиями на противоположной стороне (в прошлом году меня пытались застрелить из винтовки). И вспоминал первое покушение, которое произошло семь лет назад. Погожим весенним днем я шел по улице, как вдруг приближающийся грузовик резко свернул, выехал на тротуар и чуть не размазал меня по кирпичной стенке. Лишь в самый последний момент мне удалось отскочить и откатиться в сторону. Водитель так и не пришел в сознание. Тогда эпизод выглядел как одна из тех печальных случайностей, что изредка вторгаются в нашу жизнь.
Однако через год, когда я поздним вечером возвращался от подруги, на меня напали трое каких-то типов – один с ножом, а двое других с водопроводными трубами; они даже не потрудились потребовать у меня бумажник.
Я оставил всех троих валяться на тротуаре, у входа в магазин пластинок, а сам направился домой, размышляя о причинах нападения. Лишь на следующий день я сообразил, что после эпизода с грузовиком прошел ровно год. Но даже тогда посчитал это случайным совпадением.
История с присланной по почте бомбой, которая еще через год разворотила половину моей квартиры, заставила меня усомниться в статистической природе реальности – во всяком случае, в той ее части, которая касалась моей скромной персоны. События последующих лет окончательно подтвердили эти подозрения.
Кто-то получал удовольствие от попыток покончить со мной один раз в год – вот и все. Когда из этого ничего не получалось, очередное покушение откладывалось до следующего 30 апреля. Нечто вроде игры.
В этом году мне и самому хотелось немного развлечься. Главная проблема заключалась в том, что он – впрочем, может быть, она или оно, – казалось, никогда лично не выходил на сцену; мой тайный недоброжелатель наносил удар издали, руками наемников или при помощи разнообразных приспособлений. В дальнейшем я буду называть этого типа «Т» (что в моей личной космологии означает «трус», а иногда «тупоголовый»), потому что «Х» – слишком затерто, к тому же я не люблю связываться с местоимениями сомнительной репутации.
Я ополоснул чашку и кофейник и поставил их на полку. После чего захватил рюкзак и покинул свою квартиру. Мистер Маллиган отсутствовал или спал, поэтому я оставил ключ в его почтовом ящике и зашагал по улице в сторону ближайшего кафе, где намеревался позавтракать.
Транспорта было совсем немного, а все проезжающие автомобили вели себя пристойно. Я шел медленно, прислушиваясь и внимательно поглядывая по сторонам. Свежее утро обещало отличный день. Я надеялся, что сумею быстро разделаться со всеми делами, так что у меня еще останется время насладиться прекрасной погодой.
До кафе я добрался целым и невредимым. Возле окна нашлось свободное место, на которое я и уселся. Когда ко мне подошла официантка, чтобы принять заказ, я заметил на улице своего приятеля, бывшего однокашника, а позднее коллегу Лукаса Рейнарда: шести футов росту, рыжего, красивого, несмотря на артистично сломанный нос – а может быть, и именно благодаря ему, – обладателя манер и голоса удачливого коммивояжера, коим он и являлся.
Я постучал в окно, он меня увидел, помахал рукой и вошел в кафе.
– Мерль, я оказался прав, – сказал Люк, подходя к моему столику и хлопнув меня по плечу. Потом он уселся напротив и вынул из моих рук меню. – Я не застал тебя на квартире и догадался, что ты здесь.
