Гроссмейстерский балл - [15]

— Мы не дети. Жизнь есть жизнь. Ты ведь понимаешь, мне может влететь за ПОА.

— Принимая во внимание пресс-форму для артели инвалидов?

— Кто о ней знает? И моей подписи нет в чертежах!

— А на ПОА есть?

— Еще бы! Конструктор — Маркелов! И мы неплохо с тобой посидим на аванс, что я сорвал за пресс-форму, а, Филипп?

— Взятка?

— Кретин. Мы же друзья!

— Дай закурить.

Женя достал сигареты и протянул Филиппу. «Яхта». С фильтром. «Бережет здоровье», — подумал Филипп и закурил от маленького пистолетика-зажигалки.

— Ну ладно, я пошел! — Женя подбросил зажигалку и ловко поймал.

— Погоди!

У сигареты теплый и горьковатый дым.

— В общем, я пересчитаю экран и, если подтвердятся Левкины выводы, прибор не приму!

— Напрасно! Боюсь, пожалеешь. Коллектив борется за план, а ты противопоставляешь себя коллективу. Есть такая формулировочка, — усмехнулся Женя, спрятал пистолет-зажигалку и ушел.

…Черт возьми! Мы стали совсем взрослые люди. Совсем! Со своей точкой зрения на жизнь. Когда это произошло? Школа, институт… Там все кажутся одинаковыми. Но там незаметно происходит накопление «количества». И вдруг в какое-то мгновение «количество» переходит в «качество». Левка, Женька, Филипп — исчезают! Появляются Лев Борисович, Евгений Степанович, Филипп Матвеевич! Взрослые люди.

3

Терновский сидел в своем небольшом кабинете. От его массивной фигуры кабинет казался еще меньше. Напротив, заложив нога на ногу, расположился заведующий лабораторией Зотов.

— Садитесь. Чего стоите? — предложил Зотов Филиппу и Стасу.

— Ты, Павел, распоряжайся у себя в лаборатории. Не заслужили. Пусть стоят. — Терновский оглядел ребят, продолжая копаться в ворохе бумаг.

Стас пожал плечами, Филипп, не торопясь, взял стул, слегка отодвинул его от стены и сел. Он слышал, как шорох бумаг на мгновение прекратился и вновь возобновился.

— Вы уже просматривали эту стопку, Виктор Алексеевич, — не выдержал Стас. В его тоне было искреннее доброжелательство.

— Не твое дело! — взорвался Терновский и повернулся к Филиппу: — Почему не приняли три прибора ПОА?

— Видите ли…

— Механическая часть в порядке?! — перебил Терновский. — Демагогию я рекомендую оставить в институте. Здесь производство. Завод! Механическая часть в порядке?

— В порядке! — сдерживая злость, ответил Филипп. — Что-то щелкает!

— «Щелкает». И это говорит инженер! Старший контрольный мастер! — не унимался Терновский.

— Ты, Виктор Алексеевич, напрасно. Парень несколько дней как на работе. Он даже не знает, как сдаточную подписать. Учить надо! — произнес Зотов и вышел.

Секунду Терновский прицеливался «двустволкой» в голубую дверь, потом что-то недовольно пробормотал и притих. Стас с интересом разглядывал кончики своих сандалет. Филипп разглядывал Стаса.

— Садись тоже, — кивнул Терновский Стасу. — Чего уж там.

— Вы не беспокойтесь, — голосом доставщика телеграмм ответил Стас. — Я и постоять могу. Мне нетрудно. Это Филиппу трудно с непривычки. Ничего, притрется.

— Прав Павел. Учить надо. А я тут раскричался, старый дурень. Сами понимаете, квартал сдаем. Думаете, мне легко? Да и нас никто не учил.

— Это заметно, — выдохнул Стас.

— Чего?

— Я?! Ничего. Вам показалось.

— Надоело все. Скорей бы на пенсию уйти, — почему-то впадая в дружескую откровенность, произнес Терновский. — Занялся бы садоводством на своей «сотке». В этом году огурчики снял. Один к одному.

— Зеленые? — поинтересовался Стас.

— Замечаю, давно замечаю: шутишь ты надо мной. Случается, и хамством пахнет, — проговорил Терновский.

Стас смутился. Его лицо слегка побледнело, потом покрылось розовыми пятнами. Под глазами и на лбу.

— Да что с вас взять? Молодо-зелено. А приборчики ПОА все же надо принять, я так полагаю. Помолчите-ка! Дайте сказать. Я ведь начальник отдела, и я в конечном счете отвечаю. Есть постановление государственной комиссии: уровень радиации в условиях завода не замерять. Изотоп вставляют в прибор только на месте работ…

— Неправильное постановление! — проговорил Филипп.

— Это не наше дело. Комиссия состоит из авторитетных товарищей.

— Ну и что?! Может быть, они ошиблись.

— Ты, я вижу, тоже из этих… демагогов. Сразу видно, жизни не нюхал. И куда присылают?! В ОТК. Раз прибор соответствует чертежам — принимай! За остальное отвечают разработчики и конструкторский отдел. Так мы с вами вряд ли вытянем квартальный план. На всякий случай ты мне служебную напиши, после первого разберем. А пока давайте не превышать полномочий. Все! Можете идти!

— Конечно. Какое нам, собственно, дело?! — произнес Стас.

Филиппу показалось, что он не понял Стаса. Нет, все верно. Он не ослышался. Это, пожалуй, подлость.

— Наша хата с краю, — продолжал Стас. — Только дело в том, что в этих приборах недопустимо велик уровень шумов транзисторов — сто микровольт. Прибор срабатывает вхолостую.

Терновский оглушительно хлопнул ладонью по столу и вскочил. Его круглое лицо побагровело.

— Так куда ты раньше смотрел? А?! Ну, погоди, Ларионов! Магнитофон ремонтируешь?! Халтурщик! Убирайтесь отсюда! Оба!

Филипп и Стас выскочили. Уборщица Маша испуганно посмотрела на них. В коридор высунулись любопытные физиономии: крик Терновского был слышен всему отделу.