Гробовое молчание - [90]

— Она стояла в подвале?

Девушка кивнула.

— Ох, я прекрасно знала этот подвал. Я так много раз туда спускалась! Там в углу стоял большой морозильный ларь. Чтобы поднять крышку, мне нужно было забраться на стул. Я помню, как заглянула в него, решая, какое мороженое выбрать. Оно было упаковано в такие маленькие картонные стаканчики на один шарик. Я хотела ванильно-клубничное с шоколадом. Но не могла найти его. Я продолжала перебирать маленькие стаканчики, а в них было только ванильное мороженое. Одно ванильное. — Белла сделала глубокий вдох. — И тут я услышала папин крик.

— Кому он кричал?

— Мне. — Подняв взор, Белла сморгнула слезы. — Он кричал, чтобы я спряталась.

— Его наверняка слышали все, кто был в ресторане.

— Папа кричал по-китайски. Убийца не понял, иначе он стал бы меня искать. Иначе он догадался бы, что я в подвале.

Джейн бросила взгляд на одностороннее зеркало. Отсюда Фроста и Таня видно не было, однако Риццоли могла представить себе их потрясенные лица. Вот она — недостающая глава этой истории. Ключи к разгадке никуда не делись — они остались на ступеньке подвала и кухонном полу, но отпечатки немы. Только Белла способна наделить их голосом.

— И вы спрятались? — спросила Джейн.

— Я не понимала, что происходит. Я слезла со стула и стала подниматься по ступенькам, но затем остановилась. Я слышала его мольбы. Как он на ломаном английском упрашивал, чтобы его оставили в живых. И только тогда поняла, что это вовсе не игра, что он не собирался морочить мне голову. Мой папа никого не дурил. — Белла нервно сглотнула, и ее голос стал звучать еще ниже. — И я поступила так, как он велел. Двигаясь беззвучно, я подлезла под лестницу. И услышала, как что-то падает. А затем громкий хлопок.

— Сколько было выстрелов?

— Всего один. Единственный хлопок.

Джейн вспомнила оружие, оставшееся в руке У Вэйминя — «Глок» с наружной нарезкой на стволе. Чтобы замаскировать предыдущие восемь выстрелов, убийца использовал глушитель. И, только расправившись со всеми жертвами, он снял приспособление для бесшумной стрельбы, вложил оружие в безвольную руку У Вэйминя и выпустил последнюю пулю, так чтобы на коже убитого повара были видны следы порохового нагара.

Идеальное убийство, подумала Джейн. Есть только одно «но» — преступник оставил свидетеля. Безмолвную девочку, съежившуюся под лестницей подвала.

— Он умер за меня, — прошептала Белла. — Он должен был сбежать, но не смог меня бросить. Поэтому он остался. Папа погиб прямо у двери в подвал, закрыв ее своим телом. Мне пришлось наступить в его кровь, чтобы выбраться оттуда. Если бы тем вечером я не пришла в ресторан, если бы не стала выпрашивать мороженое, возможно, мой отец до сих пор был бы жив.

Теперь Джейн все поняла. Поняла, почему У Вэйминь не сбежал, когда у него была возможность. Почему на кухонном полу обнаружили две гильзы. А вдруг идея инсценировать самоубийство пришла в голову преступнику в последний момент, когда он стоял над телом повара? Это же так просто — вложить рукоять пистолета в ладонь погибшего и выпустить последнюю пулю. А потом, не забирая оружия, просто выйти за дверь.

— Вы должны были рассказать об этом полиции, — заметила Джейн. — Это все изменило бы.

— Нет, не изменило бы. Кто поверит пятилетней девочке? Ребенку, который не видел лица убийцы. Да и мама не позволила бы мне произнести ни слова. Она боялась полиции. Точнее говоря, испытывала перед ней ужас.

— Почему?

Белла сжала губы.

— А вы не догадываетесь? Моя мама жила здесь нелегально. Как вы думаете, что бы случилось, если бы полиция обратила на нас внимание? Ей нужно было думать о моем будущем, да и о своем тоже. Папа погиб. И это все равно нельзя было изменить.

— А как же правосудие? Разве оно не играло никакой роли?

— Тогда — нет. В тот вечер мама думала лишь о том, как обезопасить нас обеих. Если бы убийца понял, что есть свидетель, он начал бы меня искать. Поэтому мама стерла отпечатки моих туфель. И поэтому же через два дня мы собрали вещи и уехали.

— Айрис Фан знала об этом?

— Тогда не знала. Ей стало известно много лет спустя, когда моя мама умирала от рака желудка. За месяц до смерти она написала сыфу Фан всю правду. Извинилась за то, что поступила как трусиха. Но спустя столько лет мы уже ничего не смогли бы доказать и ничего не смогли бы изменить.

— И все же вы пытались это сделать, верно? — спросила Джейн. — Последние семь лет кто-то из вас — вы или Айрис — отправляли копии некрологов членам семей. Изо всех сил старались сохранить в них память и боль. Сообщали, что правда так и не была сказана.

— Но ведь так и есть. Родственники должны знать это. Письма посылались для того, чтобы они не переставали задавать вопросы. Это единственный путь узнать, кто убийца.

— Значит, вы с Айрис пытались выманить его. Посылали записки родственникам и Кевину Донохью, намекая, что правда вот-вот выплывет наружу. Разместили рекламу в «Бостон глоуб» в надежде, что убийца встревожится и в конце концов перейдет в наступление. А что вы собирались делать потом? Передать его нам? Или взять правосудие в собственные руки?

Белла рассмеялась.

— Как бы мы, по-вашему, сделали это? Мы же