Гробница времени - [17]

— Боб! — хрипло воскликнул Роджер Энсон. — Я что, сошел с ума?

Его голос казался далеким и незначительным. Не знаю, что я пробормотал в ответ. Я не мог оторвать глаз от изумительной панорамы волнующейся воды, от облаков, неуклонно надвигающихся на нас, от купола, теряющегося в высотах, недоступных для человеческого взора.

Морской простор был усеян странными скалистыми островами с коронами роскошной растительности. Откуда-то слева доносился глухой рокот бурунов, и мне показалось, что я различил далекий звук, похожий на трубный призыв слона.

Мы стояли на утесе над треугольной бухтой, обрамленной справа и слева густыми джунглями, росшими у подножия крутого обрыва — стояли в переменчивом сиянии светящихся масс на склонах и огромном небесном куполе над облаками. Здесь, я был уверен, и находилась родная обитель созданий, существование которых до сих пор доказывали лишь следы и странные крики.

— Смотрите! — воскликнула вдруг Уилла. — Там, посреди залива!

Она еще не успела договорить, как я заметил волнение в воде под нами. Какое-то тяжелое тело, казалось, поднималось из глубины. Волны затихли на много ярдов вокруг, вода странно кружилась и вздымалась. И вот, с обескураживающей внезапностью, на поверхность вырвалась зеленовато-коричневая масса, похожая на гряду покрытых мхом валунов. Я мельком заметил ряд колоссальных позвонков. Массивная змеиная голова с огромными челюстями и глазами поднялась в фонтане брызг на шее, похожей на тело питона. Существо вряд ли нас увидело, но все же озиралось с явной настороженностью, вытягивая шею над водой, как гигантский гусь. Движение широкого плавника у основания шеи подсказало мне, какого рода чудовище мы созерцали. Перед нами, на расстоянии всего нескольких сотен ярдов, был живой потомок плезиозавра, чудовищного обитателя мезозойских морей. Мы действительно обнаружили неведомую страницу в книге эволюции Земли.

Пока мы смотрели, затаив дыхание, огромный зверь, наполовину черепаха, наполовину рыба, наклонил голову и схватил челюстями что-то похожее на угря. Затем он стал неторопливо пожирать свою добычу, держась на одном месте благодаря медленным взмахам огромных ласт. После он снова с непонятной подозрительностью оглядел окруженный джунглями берег и медленно скрылся из виду, как подводная лодка, оставляя за собой мешанину пузырей и пены.

Рука Уиллы стиснула мою руку с такой силой, что мне стало почти больно.

— Боб! О, Боб! — в отчаянии воскликнула она.

Я похлопал ее по руке без особого сочувствия. Я был слишком ошеломлен, чтобы испытывать что-либо, кроме благоговения и инстинктивного страха.

— Мы можем о себе позаботиться, — сказал я с плохо наигранной уверенностью. Мой голос звучал сдавленно и напряженно. — Бояться нечего — пока что.

— Бояться! Кто говорит о боязни? — яростно выпалил Роджер. — Да ведь мы совершили величайшее открытие в истории геологии! Мы исследуем это озеро, найдем выход из пещеры и подарим миру величайшую страну научных чудес, когда-либо открывавшуюся человечеству! Кстати, касательно геологических эпох…

Пылкая речь Роджера была внезапно прервана звуком, донесшимся из джунглей внизу и заставившим нас замолчать: как будто ледяные руки внезапно зажали нам рты. Это были голоса безымянных существ, за которыми мы следовали от самого Гамлет-холла. Здесь, в родной твердыне, в их голосах слышалась угроза, которую мы раньше не замечали. Их детский лепет становился все громче и громче и снова переходил в раскаты дикого, безудержного смеха. Теперь мы уже не могли сомневаться, что в этом хохоте звучал издевательский вызов. Должно быть, где-то в густых зарослях у подножия обрыва прятались десятки тварей.

Когда шум затих и существа, как нам показалось, разбежались, я повернулся к Роджеру.

— Вот более красноречивый ответ, чем все, что я могу сказать, — произнес я. — Если мы сумеем вынести на поверхность доказательство существования погребенного мира, это будет таким же чудом, как и сам этот мир.

Роджер даже не пытался протестовать против моих пессимистических выводов.

ГЛАВА VIII

После открытия подземного моря мы испытывали лишь непреодолимую усталость и голод. Напряженное ожидание, в котором мы пребывали с момента обвала под Гамлет-холлом, казалось, разрядилось внезапной вспышкой, оставив нас настолько измотанными, что мы были не в силах раздумывать о чудесах этой затерянной страны. Сбросив рюкзаки и отложив альпенштоки, мы опустились на камни, уверенные, что на плато нам будет куда безопаснее, чем где-нибудь в зловещих джунглях, простиравшихся внизу до самой кромки залива.

Когда мы немного пришли в себя и распределили еду, было уже почти два, и Уилла напомнила, что путь к подземному морю занял свыше четырех часов. Мы находились по меньшей мере в десяти милях от любого известного входа в Пещеру команчей и, если память нам не изменяла, почти три дня не видели солнечного света. Мне казалось, что прошли годы, а не дни: восприятие времени под землей было искажено, а реальный мир виделся туманным и похожим на сон.

Еда и отдых первыми сказались на Роджере, и он вновь пришел в приподнятое настроение. Пока мы с Уиллой обессиленно лежали, растянувшись на камнях, он начал осматривать подземный ландшафт с помощью небольшого полевого бинокля, который всегда носил в кармане куртки.