Гробница хана - [46]

Страх овладел им еще ночью, и днем он никуда не делся. Были моменты, когда он почти убеждал себя, что неправильно понял суть, уцепившись за одно слово. Вероятно, разговор был о чем-то другом, и если бы у Дэвида была недостающая часть, то беседа приобретала бы смысл. Но это не значит, что он не беспокоился о том, что произойдет, когда Виктория просмотрит записи с камер и узнает, где Дэвид провел ту ночь.

Но к счастью, она еще этого не сделала. Видимо, Наталья в своей симуляции приближалась к Частице Эдема, а Шон был вовлечен в какие-то новые исследования мозга. Поэтому Виктория была занята ими двумя, что оттягивало разоблачение Дэвида.

И сегодня папа приедет навестить его.

Дэвид должен был решить, останется ли он здесь. Он мог бы попросить отца забрать его домой. Ему даже не нужно было рассказывать о том, что он подслушал. Папа, вероятно, все равно не поверил бы ему, как и другие. Дэвид мог просто сказать, что он закончил свои симуляции.

Но уйдет ли с ним Грейс?

Это была самая сложная часть. Грейс, наверное, захочет остаться, а Дэвид не знал, готов ли он оставить ее здесь одну.

Когда Дэвид вошел в зал, она уже завтракала. Он сел рядом с ней. Шон и Наталья тоже были там.

– Так ты ее видела? – спросила Грейс.

Наталья съела ложку ягодного йогурта и кивнула.

– Ты уверена, что это Частица Эдема? – спросил Шон, немного нахмурившись, как будто он завидовал.

– Да, – ответила Наталья. – Это кинжал, как и тогда, в Нью-Йорке.

Дэвид подумал, что она не выглядит такой уж счастливой от того, что нашла кинжал. Особенно, если учесть то, что найти артефакты было их первоначальной целью.

– Итак, у нас теперь есть две Частицы, – сказала Грейс.

– Осталась еще одна, – подхватил Шон.

Дэвид посмотрел на них. Они говорили об этом так, как будто это была гонка, и они шли вровень друг с другом на финишной линии. Он сразу понял, что Грейс не сможет уйти с ним. Она никогда не отказывалась от соревнований.

– Мы еще не знаем, где первая, помните? – спросила Наталья. – Возможно, она у Монро. И я правда не знаю, где в итоге окажется вторая.

– Где она сейчас? – спросил Шон.

– Мой предок и толпа личных охранников перевозят тело хана назад в Монголию для погребения. Примерно за две тысячи километров от Китая. Но я видела кинжал среди доспехов хана в большой тележке.

– Они собираются похоронить его вместе с телом? – спросил Шон.

Наталья пожала плечами.

– Возможно.

– Вот как мы найдем его, – сказала Грейс.

– Вот как Исайя найдет, – добавила Наталья.

Грейс повернулась к Шону:

– В какой симуляции сейчас ты?

– Я викинг, – Шон откинулся в кресле-каталке и выпрямился, как будто чувствовал себя выше, просто разговаривая об этом. – Я только что вызвал одного парня на поединок за право возглавить йомсвикингов.

– Каких викингов? – переспросил Дэвид.

– Йомсвикингов, – сказал Шон. – Лучших из лучших.

– Исайя думает, что там есть Частица Эдема? – спросила Грейс.

– Еще не уверен, – ответил Шон. – Но…

В это время в комнату вошла Виктория и улыбнулась им всем.

– День посещений, – сказала она. – Грейс, Дэвид, ваш отец уже здесь.

Они оба одновременно встали из-за стола и направились к двери. Дэвид все еще не придумал, что сказать. Они покинули здание и двинулись через стеклянный проход. День был пасмурный, и здесь, в горах, тучи казались все ближе и темнее.

Перед концом прохода Грейс остановилась и потянула Дэвида за руку.

– Ты ведь не собираешься говорить глупости?

Он повернулся к ней лицом.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду всю эту бредовую историю.

– Это не история. Это произошло на самом деле.

– Может, ты прекратишь уже? Послушай себя, посмотри вокруг. Ты действительно думаешь, что эти люди убивают детей?

– Помнишь босса Твида?[36] Там, в Нью-Йорке? – Дэвид скрестил руки на груди. – Это то, что делают эти люди.

– Это было давно, – сказала она, – сто пятьдесят лет назад. Тогда многие убивали людей. Наших людей. Помнишь?

Ее вопрос острой болью отозвался в сердце Дэвида. Его предок, Авраам, был убит во время бунтов из-за призыва шайкой ирландских расистов-отморозков. Он старался не думать об этом слишком часто. Воспоминание вызвало у Дэвида боль, гнев и беспомощность, а ему не нравились эти чувства.

– Не приплетай это сюда, Грейс.

– Прости. Я просто пытаюсь помочь тебе правильно смотреть на вещи.

Он отвернулся от нее и пошел дальше.

– Я смотрю на вещи правильно.

Она поспешила догнать его.

– Но ведь ты ничего не скажешь папе, правда?

– Я еще не знаю, – сказал он.

– Дэвид…

– Я сказал, не знаю.

Он толкнул дверь и вошел в большой атриум главного корпуса Эйри. Пространство было настолько широким и открытым, что поглощало эхо. Дэвид прошел мимо растений и широкой лестницы к главному залу. Грейс следовала за ним, и он был уверен, что она хотела бы продолжить спор. Но она не станет, потому что они вот-вот войдут в зал, и если папа услышит их перебранку, он обязательно спросит, что случилось.

Они вошли в зал, и их папа поднялся из одного из кресел, улыбаясь. Он был одет в свой темно-синий костюм, белую рубашку с пуговицами и без галстука.

– Рад видеть вас обоих, – сказал он своим монотонным голосом, подходя к ним с широко распахнутыми руками.