Гринвуд - [91]

Пришлось повторять. Не помогли ни мольбы, ни стоны. К концу тренировки пришлось менять рубашку: рукава залило кровью.

Глава 91

Грязный портовый кабак, в котором любили отдыхать грузчики, венчал затейливый флюгер в виде кораблика. Настолько старый, ржавый и загаженный птичьим пометом, что давно не поддавался ветрам. Обычно на нем восседала пара пронырливых ворон, но сегодня место занял более крупный и гордый родственник — ворон. Даже среди собратьев этот экземпляр отличился бы крупным сложением, а уж средняя ворона была меньше раза в два-три. Впрочем, в порту хватало работы, и люди не особо поднимали головы, чтобы поглазеть на пернатых. А если кто и увидел, не заметил ничего необычного. А необычное было — вместо того чтобы приглядываться к голубям или воронам, копошащимся в грудах мусора, выискивая наименее слабую особь, ворон смотрел на другую сторону причала.

Там чище, опрятней, швартовались пассажирские суда и копошились букашки-человечки. Впрочем, со своим зрением ворон мог легко сосчитать полосы на рукавах мундиров моряков. Да что там, мог легко рассмотреть лицо человека. Сейчас рассматривал Финли с Лиамом. Те уже предъявили билеты и поочередно коснулись большого шара неправильной формы.

Когда направились вслед за стюардом, ворон лениво проводил их взглядом и стал осматривать остальных пассажиров. Их набралось немного. Молодая семья, богатенький старик, важная леди со служанкой и взрослым сыном, двое пехотных офицеров и скучающий тип в черном фраке. Последний пошатывался, будто нетрезвый.

Семья миновала контроль без проблем, а вот старику пришлось помогать. Не мог взойти по трапу, пришлось стюарду подставить плечо. Не будь дежурный офицер столь строг, стюард разбогател бы на серебряную монету, что предлагал старик. Но офицер извинился и вежливо объяснил: на «Кортесе» запрещено. Старик спрятал монету в карман, похлопал стюарда по плечу и втихаря подмигнул единственным глазом. После этого попросил стянуть перчатку с левой руки, поскольку правой он опирался на трость.

Кристалл не среагировал и на деда, но больше наблюдать ворон не мог. Вороны, осмелев, начали кружить все ближе и ближе к насесту, еще немного — и нападут. Двух-трех он еще положит, но справиться с целой стаей не под силу. Взмахнув едва ли не метровыми крыльями, ворон скользнул в воздух, чтобы приземлиться возле черной от угольного дыма трубы «Кортеса».

В отличие от трубы все остальные части корабля были выкрашены белой краской, и черный ворон выглядел бы на светлом фоне заметной фигурой. Усевшись на крыше капитанской рубки, он заметил старика. Тот ступал тяжело, влача за собой нерабочую правую и царапая каблуком палубу. Ворон сделал несколько шагов левее и переключил внимание на других пассажиров. Контроль прошли все. Кто бы сомневался… Ворон начал устраиваться на отдых. Лучшего места, чем продуваемая всеми ветрами крыша рубки, он, увы, не нашел.

Глава 92

— Подведем итоги, что мы узнали? — спросил Финли и сам же ответил: — А ни хрена! — Он только что отужинал на приеме у капитана, рассказал пару неприличных баек, испачкал вином пиджак и выставил себя полной свиньей — слишком вошел в образ.

— Еще семнадцать дней в запасе, — успокоил Лиам. Он на приеме не был, ужинал в каюте вместе с Дуги.

— Нужно все сделать как можно раньше, чтобы потом никто не заподозрил.

— Могу прогуляться по кораблю, осмотреться.

— Нет, лучше я пьяного сыграю. — Финли достал один из огромных чемоданов. Из него — маленький врачебный саквояж, в который переложил зелья. — Вот оно.

— Что за штука?

— Зелье ночного видения.

— Ты же и так ночью видишь.

— Не так, как ты. Мне для этого приходится определенное заклинание применять. Не хочу нарываться. Зелье — оно надежней.

— Дуги, пойдешь?

— Нет, Лиам, Дуги останется в каюте. Не стоит привлекать внимание, — сказал Финли. — А ты можешь пройтись по прогулочной палубе. И не влезай в истории! — Он капнул в правый глаз зелья и тут же зажмурил. — Как я устал… — Финли откупорил бутылку виски и плеснул на костюм. — Ну, я пше-ол. — Он взялся за ручку каюты.

— А другой глаз?

— Меня тогда свет ослеплять будет. Все.

Заплетающейся походкой Финли покинул каюту. Посмотрел правым глазом в дно темного коридорчика между рядом дверей кают и бортиком, а потом левым на освещенную палубу. Никого. Финли подошел к бортику и незаметно слил две третьих содержимого бутылки в море. Ну, теперь не докопаются. Месячный брат предпочел темноту и, шаркая ногами, направился в самое ее сердце. К несчастью, посол со всеми своими связями так и не смог сказать, где именно на корабле находится зелье. Финли прошелся по всем запертым дверям, по всем входам на нижние палубы — заперто. Злой и вонючий, вернулся в каюту.

— Эт, черт подери, просто невозможно! — раздосадованно заявил он.

— Для тебя, Финли, не для меня, — возразил Лиам.

— Я тебя туда не пущу.

— Куда?

— В трюм.

— Груз не в трюме.

— Откуда ты…

— Все по порядку. Смотри, у нас шестнадцать пассажирских кают, но все в задней части корабля. Машинное отделение и каюты экипажа перед нами, а также освещенная носовая палуба. Трюм открывается как раз на ней.