- Хочу тебя познакомить со своей подругой. Думаю, она тебе понравится.
В конце коридора они остановились у открытой двери в другой кабинет – тот был поменьше и более уютным. Гриффин едва не выругался вслух, когда увидел присутствующих. Девушка не удивила его, разве что своей красотой. Миниатюрная, с вьющимися темными волосами, она была в белой юбке, белом корсете, и что-то было на ее шее. Не совсем ожерелье, больше было похоже на белый ошейник. Она сидела за небольшим столиком, напротив нее - мужчина в черном костюме. Мужчина был единственным, из-за кого Гриффин чуть не выругался. Привлекательный, он был одет во все черное, не считая белого квадратика на шее. Между ними стояла шахматная доска. Девушка повернула голову и широко улыбнулась Кингсли и Гриффину, у которого внезапно возникли проблемы с дыханием.
Мужчина, который, по-видимому, был священником, откинулся на спинку кресла и изогнул бровь глядя на Кингсли, одновременно снисходительно и интимно.
- Pardon moi, mon ami, - обратился Кингсли к белокурому священнику. - Могу я одолжить твою зверушку на несколько минут? S’il vous plait?
- Oui. Emmanez. Elle perd le match sur le but a nouveau, - ответил священник, как показалось Гриффину, на безупречном французском. Он не бегло говорил, но понял большую часть предложения. - Да, забери ее. Она нарочно проигрывает. Снова.
- Элль? - обратился Кингсли и поманил пальцем девушку. - Viens ici.
Девушка встала и перегнулась через шахматную доску, чтобы поцеловать белокурого священника в губы. Он что-то прошептал ей, что-то, что заставило ее улыбнуться. Она что-то ответила ему, и тот одобрительно кивнул.
- Тридцать минут, - сказал священник. - Будь хорошей девочкой с Кинглси, Элеонор.
- Да, Сэр.
Девушка, Элеонор, подошла к Кингсли и сделала реверанс.
Кингсли погладил девушку по щеке и сделал несколько шагов назад. Гриффин и Элеонор последовали за ним, и Гриффин заметил, что она с таким же любопытством изучает его, как и он ее.
- Я Гриффин, - обратился он к ней. - Гриффин Фиске.
Обычно он никогда не говорил своей фамилии. Слишком много людей в городе знали, что у него есть деньги, прежде чем он произнесет ее. Но по какой-то причине он хотел произвести впечатление на девушку.
- Гриффин. Клевое имя. Ты, должно быть, играл в лакросс.
Он негромко рассмеялся. Смышленая. Узнавала учеников частных школ только по внешнему виду.
- Ты не похожа на Элеонор, - прошептал он, не понимая, почему ему нужно было понизить голос.
- Я ненавижу свое имя. Измени его для меня, - прошептала она в ответ и улыбнулась.
У нее была великолепная улыбка, широкая и бесстрашная, и каждый раз, когда она улыбалась, в ее глазах вспыхивал некий опасный огонек.
- Как насчет просто Нор? Или Нора? Так сексуальнее.
Она кивнула.
- Мне нравится. Пойду завтра в суд и изменю его. Конечно, если Блонди разрешит.
- Блонди? Священник внизу?
- Ага. Он принимает решения. Все.
- Он... священник? Типа настоящий?
- Да. Сексуально, не правда ли?
- Очень. Но ты ведь знаешь, что католическим священникам запрещено заниматься сексом с потрясающе красивыми девушками, как ты.
Элеонор... Нора... кем бы она ни была, она смеялась, и Гриффин понял, что ее смех был еще сексуальнее, чем смех Кингсли - низкий и гортанный, и Гриффин внезапно представил, как толкает ее к стене, запускает руку под юбку и становится новым лучшим другом ее клитору.
- В Стране Чудес эти правила не действуют. Нравится здесь?
- Это Страна Чудес? - спросил Гриффин, рассматривая убранство коридора. – Ты Алиса?
- Нет, это ты Алиса, Новичок, - ответила она.
Гриффин еще раз рассмотрел ее с головы до ног, изучая ее убийственные изгибы, затянутые в белое.
- Тогда ты, наверное, Белый Кролик, - сказал он, решив, что отныне он последует куда угодно за ее маленьким хвостиком.
- Non. Я Белый Кролик. - Кингсли открыл дверь. - Она Бармаглот.
Элеонор игриво оскалила зубки и исчезла в комнате.
Он действительно был в Стране Чудес? Спросил себя Гриффин. Или в аду?
Гриффин вошел в комнату вслед за ними и застыл, как вкопанный.
Определенно в Аду.
- Твою мать, - выдохнул Грфиин и осмотрелся.
Он предположил, что это спальня, в центре комнаты он увидел кованую кровать с балдахином, застеленную красными и черным шелковыми простынями. Но это была не спальня. Вдоль стен висели флоггеры и плети, трости и паддлы. Он слышал о подобных местах, но никогда не думал, что в таком роскошном таунхаусе на Манхэттене есть собственная темница.
Все трое на мгновение погрузились в молчание. Гриффин почувствовал, как Кингсли и Элеонор наслаждались его широко распахнутыми от удивления глазами. Никто не издал ни звука до тех пор, пока Кинг не поднял руку и щелкнул пальцами у уха Элеонор. Она сразу же повернулась к Кингсли и встала перед ним, опустив взгляд.
- Гриффин, ты спрашивал меня, почему меня это все волнует. Позволь показать. В какой-то момент мне может потребоваться твоя помощь.
Помощь? С этой великолепной девушкой?
- Да, конечно. Все что ты захочешь, пока она не возражает.
Кингсли рассмеялся и приподнял голову Элеонор за подбородок.
- Она не возражает, пока я не скажу ей возражать. Не так ли?
