Грезы о Вавилоне - [31]

— Ты прав, — ответил Колченог. — Получить одно обратно — лучше, чем когда в бегах оба. Мне нужны мертвые тела, чтоб я мог зарабатывать себе на хлеб.

— Я знаю, знаю, — сказал сержант, подходя к столу и наливая себе кофе.

Бандита он просто оставил лежать на лотке с половиной лица на свету. Бандит ни словом не обмолвился о своем положении. Ему не хотелось портить счастье и снова оказаться в полном одиночестве, в темноте, с компанией мертвецов. От добра добра не ищут.

Сержант Каток отхлебнул кофе.

— Никому ни за чем не нужно было лишать тебя двух тел, правда? — спросил он у Колченога. — Ты ничего подозрительного тут не заметил, не так ли?

— Блядь, да нет же, — ответил Колченог. — Тут полно трупов, и я хочу эту мертвую шлюху обратно.

— Ладно, ладно, — сказал сержант Каток. — Посмотрим, что я смогу сделать.

И он спокойно повернулся ко мне.

— Ты об этом что-нибудь знаешь? — спросил он.

— Откуда, к черту, я могу об этом что-нибудь знать? Я только вошел поздороваться и выпить чашку кофе со своим старым другом Колченогом, — сказал я.

Бандит в углу снова начал приходить в себя. Затрепетал, будто пьяная бабочка.

— Ты его недостаточно сильно пнул, — сказал Каток статуе бандита, сидевшей там же.

Статуя послушно пнула лежащего в голову очень сильно. Бандит-бабочка снова остался без сознания.

— Спасибо, — сказал сержант Каток.

65. Лабрадор — ищейка мертвых

Я задумался о том, как ввязался во все это, и быстро подбил итог своему положению, принимая в расчет ответы, полученные сержантом Катком от бандита на лотке.

Иными словами, я думал о своей клиентке: красивой богатой дамочке, способной заливать в себя пиво. Наняла этих дешевых бандитов делать то же, на что наняла и меня: спереть тело. Никакого смысла. Мы практически свалились друг другу на головы, крадя труп, и парень, прикованный сейчас к лотку, явно огреб гораздо больше того, на что подписывался.

Каток вернулся к лотку, чтобы прожарить его еще немного.

— Удобно? — по-матерински спросил он.

— Да, — по-сыновьи ответил бандит. А что еще он мог сказать?

— Давай-ка я тебе еще лучше сделаю, — сказал мама Каток.

Сержант вытянул лоток, чтобы стала видна грудь бандита.

— Доволен?

Бандит медленно кивнул.

— Так что вы должны были сделать с телом этой чертовой шлюхи? Чего от вас хотела эта богатая дама?

— Мы должны были позвонить в десять часов в бар и спросить мистера Джонса, а он бы нам сказал, что делать дальше, — пропел бандит, как мальчик-хорист.

— Кто такой мистер Джонс? — спросил Каток.

— Мужик с шеей, как пожарный гидрант, — ответил бандит.

— Умница, — сказал сержант. — Как называется бар?

— Клуб «Оазис» на Эдди-стрит.

— Уже одиннадцать, — сказал Каток.

Он подошел к телефону на столе рядом с Колченогом. Набрал справочную, а потом — клуб «Оазис».

— Мистера Джонса, пожалуйста. — Мгновение он подождал, затем сказал: — Спасибо, — и повесил трубку. — Там нет никакого мистера Джонса. Ты же не стремишься еще побыть с мертвецами, правда?

— Нет! Нет, — сказал бандит. — Может, ему надоело ждать. Он сказал, что, если мы не позвоним, сделка отменяется и он поймет, что мы не смогли раздобыть тело. И еще кое-что он сказал.

— Что именно? — спросил Каток.

— Он сказал: «Не облажайтесь». И не шутил при этом.

— Надо было его послушаться, потому что вы, парни, облажались.

— Мы старались. Откуда нам было знать, что мы берем не то тело? Нам сказали, на каком она лотке, и все такое. То есть как мы могли ошибиться?

— Легко, — сказал Каток. — Я бы вас, клоунов, не нанял даже собаку выгуливать.

И Каток повернулся к Колченогу.

— Интересно, откуда наниматели этих громил знали, на каком она лотке, — произнес он.

— Очевидно, не знали, — ответил Колченог. — Поскольку стащили не то тело. Кстати, о не тех телах. Мне нужна эта самоубийца-пьяница-разведенка, и побыстрее.

— Где тело? — спросил Каток у бандита, сидевшего на стуле над своим свежебессознательным другом.

— Можно сказать? — ответил бандит.

Ему не хотелось делать ничего такого, от чего сержант мог бы расстроиться. Ему хотелось, чтобы все оставалось как раньше, потому что он ни был прикован наручниками к лотку, ни валялся без сознания на полу.

— Ты уже говоришь, — сказал Каток. — Ты мне только что ответил.

— А, ну да, — сказал бандит, удивляясь, что слышит собственный голос. — Что вы хотите? — продолжал он, пробуя его на слух еще.

— Помимо глупости, в твоей семье по наследству передается еще и глухота, да? Я хочу знать, где тело, придурок, — сказал Каток.

— В багажнике нашей машины.

— А где машина?

— Стоит за углом, — ответил бандит.

— Сходи за телом, — велел Каток.

— Ага, а дальше что?

— Ты о чем это — что дальше? Тащи его сюда, дурында, — ответил сержант.

— Вы разрешите мне выйти отсюда одному? — ошеломленно переспросил бандит. Он не верил собственным ушам.

— А почему нет? — сказал Каток. — Сходи и принеси. Ты глуп, но, думаю, не настолько чокнут, чтобы попробовать сделать от меня ноги. Я гадкий человек. И дорожку мне переходить не стоит. Ты начинаешь мне нравиться, поэтому сходи и принеси этот блядский труп сейчас же.

— Ладно, — сконфуженно сказал бандит.

Не знаю, чего он конфузился, но он конфузился. На человеческое поведение трудно делать ставки.