Грезы Мануэлы - [4]

Сеньор Армандо промолчал.

— У меня вопрос, Валентин…

— Слушаю.

— Дом, который был у нас на побережье, продан?

— Вы говорите о вилле в Пинаресе?

— Да, о ней.

Валентин угрюмо вздохнул.

— Да, госпожа Герреро продала его, когда поняла, что не сможет рассчитаться за вашу учебу в колледже в Соединенных Штатах, — пояснил он. — Она много путешествовала в последние годы…

Исабель недоверчиво посмотрела на управляющего.

— Я ей говорил, будьте весьма осторожны, — сказал Валентин, — вы тратите больше денег, чем получаете.

— Она не боялась разориться? — спросила Исабель.

— Боялась? — Валентин весело улыбнулся. — Она не знала, что такое бедность, — сказал он, — у нее никогда не было денежных затруднений.

Исабель тяжело вздохнула.

— Она даже представить не могла, в каком трудном экономическом положении оказалась…

Дверь отворилась, и в кабинет без приглашения проскользнул адвокат Пинтос, виновато вытирая потный лоб.

— Здравствуйте, сеньорита Исабель, — вежливо поздоровался адвокат и улыбнулся во весь рот.

— Здравствуйте, — сухо ответила Исабель.

— Разрешите войти.

Девушка промолчала.

— Можно я сяду? — поинтересовался адвокат, оглядываясь в поисках свободного стула.

— Спасибо, Валентин, — сказала Исабель.

Управляющий понял, что в данной ситуации он лишний и, извинившись, вышел.

— Сеньор Пинтос, — холодно заметила девушка, — я прошу сделать это как можно скорее.

— Что?

— Я работаю.

Адвокат вежливо улыбнулся.

— Сеньорита Исабель, — начал издалека поверенный мадам Герреро, — я знаю, что я вам не очень симпатичен, но…

Исабель прямо взглянула на адвоката:

— Что — но?

— Но виню в этом вашу Бернарду…

Пинтос внимательно следил за реакцией девушки, но Исабель, не мигая, смотрела ему в глаза.

— Но я не хотел бы торопить события, — юлил он, — я всегда защищал интересы Герреро…

— Так, как если бы это были ваши собственные? — язвительно спросила девушка. — Не так ли?

Адвокат улыбался, но лицо у него было напряжено.

— Я хочу помочь вам! — произнес он энергично и настойчиво. — Позвольте, разрешите мне помочь вам, Исабель, пожалуйста.

Девушка прищурила глаза:

— Каким образом?

Адвокат переложил в другую руку платок, промокнул свое лицо и сказал:

— Значит, так…

Видно было, что Пинтос тщательно взвешивает каждое слово, прежде чем произнести его.

— Хорошенько проанализировав сложившуюся ситуацию, — неторопливо начал он, — я пришел к выводу, что можно отложить продажу вашего дома.

Это предложение было весьма заманчивым для Исабель, но она отвергла его.

— Я вам не верю!

— Как?

Адвокат стал торопливо оправдываться.

— Исабель, вы должны мне верить, — произнес Пинтос. — Не верьте тем наветам, что связывают с моим именем и именем…

Исабель решительно возразила:

— Я больше не верю словам! — Девушка откинулась на спинку стула. — И тем более вашим.

В этот момент Пинтос походил на побитую собаку. Он хотел что-то сказать в свое оправдание, но Исабель потребовала тоном, не допускающим возражений:

— Прошу вас уйти, мне нужно работать.

Адвокат был потрясен.

— Сеньорита Исабель…

Герреро нажала кнопку селектора и громко произнесла:

— Валентин, зайдите, пожалуйста, ко мне!

Дверь моментально отворилась, и в кабинет решительно вошел управляющий делами.

— Сеньорита Исабель, — четко произнес в ожидании приказаний Армандо.

— Проводите сеньора, — сказала девушка, указав кивком головы на Пинтоса, — он уже уходит.

Валентин подошел к адвокату:

— Сеньор…

Адвокат медленно встал и, бросив мимолетом загадочный холодный взгляд на хозяйку, молча удалился.

* * *

Ранчо Коррадо находилось в Кальядо-Село, что на юге Аргентины, близ города Санта-Крус. Вересо занимался сельским хозяйством.

Коррадо Вересо любил свое ранчо, любил свою семью, жену, дочь, племянников. Фанатично любил лошадей, знал в них толк и имел очень неплохих скакунов.

Коррадо Вересо после рабочего дня на ранчо сидел с десятилетней дочерью и рассказывал ей забавные истории. Мануэла была любознательной, доброй девочкой. Она внимательно слушала отца и постоянно задавала вопросы.

Коррадо не чаял души в своей дочери и всегда был рад остаться с ней наедине и поговорить по душам. Разговор продолжался долго, но ни отец, ни дочь не замечали этого, темы сменяли одна другую, и наконец беседа перешла на обыкновенную болтовню.

— Папа, — спросила Мануэла, — а что это за дяди приезжали сегодня к нам на ранчо?

— Какие?

— Ну, такой полный большой и с ним маленький, — пояснила девочка.

— А-а… — протянул Коррадо.

Сеньор Вересо встал из-за стола, подошел к раскрытому окну и, достав сигарету, прикурил ее.

— С этими господами, — задумчиво сказал он, — я поеду в конный клуб в Буэнос-Айрес.

— А зачем?

— Чтобы увидеть несколько интересующих меня лошадей.

Девочка оживилась.

— Это там лошади преодолевают препятствия?

— И лошади и наездники, которые преодолевают препятствия, — уточнил Коррадо, — а еще там есть дети твоего возраста, которые учатся ездить верхом на лошадях.

— Интересно.

— Думаю, да.

— А почему ты не учишь меня, папа?

Отец сконфузился.

— Я сам не умею. — Он затушил сигарету и вернулся к дочери. — Мне нравятся лошади, но я на них не сажусь.

— Ты возьмешь меня в этот клуб, когда мы поедем в Буэнос-Айрес? — спросила Мануэла.