Грешные - [76]

— Кора Говард, — я нахмурилась, когда её веснушчатое лицо всплыло в моих воспоминаниях. — Её убили пару месяцев назад. Кто ещё?

— Джеки Джордан. Но это не она. Мне удалось "случайно" порезать её остриём кола во время нашей первой встречи. Думаю, она была готова прибить меня прямо там. Но её кровь не забурлила.

Удивленный смех вырвался из меня, и я вспомнила, как Джеки смотрела на него в ту ночь, когда мы узнали, что Трента убили. Она будто с ним и одним воздухом дышать не хотела.

— Правда? Вау. Ладно. Другие?

— Уверена, что хочешь это услышать?

Я приподняла бровь.

— Майлза усыновили.

— Нихрена, — прошептала я. — Прости, но Майлз — Полукровка? У него характер десятилетнего старого куска обоев.

Легкая улыбка коснулась его губ.

— Не думаю, что особенности характера каким—то образом дисквалифицируют его.

— Тем не менее. Не могу представить, чтобы это был он. И он второй управляющий. Как они могли позволить ему добраться до такой должности?

— Просто потому, что они ничего не знают, — подвинувшись ближе, он убрал мой палец от многострадального свитера, который я все это время теребила. — Иногда мне кажется, что было бы намного проще, если бы о существовании Полукровок знал весь Орден, если бы всем было известно о том, что произойдет, когда Принц или Принцесса поймают одного из них, но с другой стороны, такого рода информация может пагубно повлиять на них.

Мне очень хотелось поспорить с ним на эту тему, ведь, как ни крути, знание — это сила, или, как еще говорят, "кто осведомлен, тот вооружен". Но наблюдая, как он водит пальцем по моей руке, поняла, почему он считает такого рода информацию губительной для всех остальных.

— Ты прав, — прошептала я вымученно. — Если об этом узнает каждый человек, то начнется самая настоящая охота на ведьм. Пострадают невинные люди. Как только кто—нибудь что—нибудь учудит, а все мы способны на разного рода заскоки, они сразу же окажутся под подозрением. И будут считаться виновными, пока не будет доказано обратное.

— Именно.

— Ладно.Кто еще?

Как по мне, Майлз был абсолютным исключением. Может, мои рассуждения и не были самыми логичными, но я не могла этого понять, и не знала никого, кто был усыновлён, лишь потому, что это был очень личный вопрос, просто и внезапно возникший у людей.

Он нахмурился и постучал по костяшкам моих пальцев.

— Избранные продолжают поиски остальных, кто может... подходить под описание.

— Другими словами, ты не хочешь говорить мне, кто ещё это может быть.

Он поднял на меня взгляд.

— Ничего личного. Я просто не хочу забивать твою голову мыслями, которым там, возможно, не место.

— Я не знаю больше никого, кто был усыновлён, — настаивала я.

Прошло несколько секунд.

— Мне не нравится держать тебя в неведении, но как я и сказал, я не собираюсь забивать твою голову ненужной ерундой.

Разозлившись, я хотела было отдернуть руку, но он удержал меня, пробежавшись пальцем от моих костяшек до запястья. За чувством раздражения скрывалось опасение. Бесспорно, было что—то еще, о чем он мне не договаривает. Веская причина, почему не хочет, чтобы я "забивала свою голову всякой ерундой". Возможно ли, что я была близка к подозрением Избранных?

Сразу же подумав о Вал, я пресекла эту мысль на корню. Её не удочерили, а её родители живы и до сих пор состоят в Ордене.

— Когда ты найдёшь этого человека... ты убьёшь его, ведь так? — спросила я.

Спустя мгновение он отклонился назад и провел пальцами по моей руке. Сделав глоток пива, кивнул.

— Такая у меня работа, Айви.

Я вздрогнула. Да, каждую ночь я занималась убийством Фейри, но убийство человека, пусть даже наполовину Фейри — это совсем другое дело.

— Я никогда не убивала человека.

Его взгляд резко метнулся к моему, но он не проронил ни слова, и я знала, почему: он убивал. Многие члены Ордена убивали. Не потому, что хотели. Иногда это был человек, которым слишком долго кормились, как та женщина из Квартала на днях. В другой раз это был кто—то, знающий о Фейри и работающий с ними бок о бок. Или же это был невинный человек, попавший под перекрестный огонь. Я понимала, что иногда этого просто нельзя избежать.

— Дэвид говорит, что это — моя слабость, — тихо добавила я .

Его изумрудные глаза загорелись ярким пламенем, когда он искренне сказал:

— Это не делает тебя слабой, Айви. Совсем нет. И радуйся, что на твоих руках никогда не было человеческой крови, и надеюсь, никогда не будет. Может, это наш долг — мой долг — но счастья я от этого не испытываю. Это не... — он отвернулся, мышцы челюсти напряглись. — Это не то,с чем я так просто могу смириться. Даже если это Полукровки.

На ум мгновенно пришло воспоминание о его мрачном лице, которое появилось, когда в Квартале умер мужчина.Я не знала, что ему сказать, потому что не знала, каково это — убить кого—то, чья единственная вина заключалась в смешанном наследии, и не была уверена, как бы я себя чувствовала, окажись на его месте. Как бы поступила я? Если сказанное Реном — правда, то большинство из них, если не все, понятия не имели, кто они такие. С другой стороны, я понимала, какую опасность они представляли. Противореча самой себе, я пыталась разобраться в своих мыслях. Единственное, что я знала, так это то, что сказанное Реном, правда — ему это не нравилось. Это подсказывал мне инстинкт.