Гремя огнем, сверкая блеском стали - [4]
Справа от двери на простроченном рядами заклёпок алюминии красовалась большая карта. О, вот это жизненно важно! Как следовало из первой в игре инструкции всё начиналось на востоке – здесь у правой кромки карты синела узенькая полоска океана и располагались стартовые пункты. Самым верхним, то есть северным было Заполярное и до самого левого, то есть западного, края карты тянулся пояс тундр. Ниже находился Лесоград, от которого налево уходила широкая зелёная полоса. Понятно. От пункта под названием Ново-Степново располагалась окрашенная в жёлтый цвет зона. Чтобы не было сомнений относительно оранжево-тонированных территорий на восточном краю локации бодро красовался Пустынск. Замечательно. Внизу безоговорочно доминировало бирюзовое пространство куда открывалась дорога из Тропикабада. Какая прелесть! По цветным полосам были в беспорядке разбросаны всхолмлённости, горы и прочий рельеф, реки, озёра болота и иные водные преграды. Вдоль левого края карты тянулась оптимистическая надпись: «Неисследованная зона». Надо понимать, когда разработчики игры устанавливают новые серверы, создают добавочные локации и разбрасывают по ним приманки, карта потихоньку прирастает с западной стороны?
Заучивать карту наизусть я, конечно не стал, поскольку она была не более чем меню первичного выбора. Весь её смысл заключался в надписи: — «Укажите место входа в игру».
А давайте Тропикабад! До тошноты осточертела унылая прииртышская лесостепь. Хотя бы виртуально отдохну от неё. Я ткнул пальцем в нижний кружок на карте, расположенный на морском берегу и тут же самолёт качнуло. В наушниках шлема послышался треск, ровный женский голос произнёс: — Рядовой Лунин, сядьте на скамью, пристегните ремни и до приземления не покидайте своего места.
— Есть, — машинально ответил я и уселся. Вот чёрт возьми, что значит армейская закваска, кто не служил, не поймёт.
Серая облачная пелена стала рваться, внизу показались какие-то строения, самолёт дал сильный крен на левое крыло. В животе что-то булькнуло, я насторожился. Вроде бы в реальности полёты всегда переносил неплохо.
На посадочные манёвры ушло около пятнадцати минут, колёса транспортника ударились о взлётную полосу и за иллюминаторами замелькали растрёпанные причёски пальм. Наконец, винты натужно взвыли и из прозрачных дисков начали превращаться в мельтешащие. Прошипело и отошла в сторону овальная дверь в хвостовой части.
— Рядовой Лунин, на выход.
— Есть, — повторил я и подошёл к двери. Пахнуло влажным жаром и сразу же вспотели ладони. Ай да разработчики, ай да молодцы! Хотя… не такие уж молодцы. Лесенки к самолёту не подали. Ладно, мы люди не гордые, будем считать это первым испытанием. Присядем, ухватимся за алюминиевый порожек и – вниз. Ух, ты, высоко!
Я стоял на бетонке и рассматривал высокую серую стену метрах в пятидесяти слева и впереди. В стене виднелись совершенно одинаковые металлические двери. Нет, не совершенно – надписи над ними были разными: «Welcome», «Bienvenido», «Добро пожаловать», «歓迎», «مرحبا», «Ласкаво просимо»… Было там ещё, если не ошибаюсь то же самое по-тайски, по гречески, на хинди и еще на паре десятков языков. Совершенно очевидно, куда мне следует. Когда железная створка при моём приближении стала въезжать в стену, краем глаза я успел заметить, что с посадочной полосы к другим входам тянутся еще полдюжины фигур в разном обмундировании. «Тенденция, однако» – сказал чукча.
Армия есть армия: помещение было идеально чистым и официально неуютным.
— Сюда, новобранец!
Непись.[3] Прапорщик. И почему я не удивлён? Дисциплинированно притормаживаю. А как иначе, если прапор шире меня вдвое и выше в одну целую и пять десятых раза? И рядом с ним, к слову, еще пять угрюмых чёрных беретов с «винторезами» наперевес. Так-так-так…
— Документы.
Какие такие, нахрен, документы? Откуда? Вытягиваюсь в струнку.
— Товарищ прапорщик, мне не выдали.
— Тогда поворачивай взад.
Опаньки, как реализм-то зашкаливает! Он что, с меня взятку вымогать собирается? За то, что я сам в армию пришёл?! А вот это уже перебор. Или квест такой замысловатый?
— Товарищ прапорщик, а нельзя ли как-то уладить? Может быть мне что-то сделать? Отнести-принести там или зарыть-вырыть? Помыть-вычистить?
Прапорщик оценивающе осмотрел меня: — Да на что ты пригоден? Х-хы! Давай, давай, не задерживай народ.
Какой там народ, все новоприбывшие, по-моему, ломанулись под вывески «Welcome» и «歓迎».
Пораскинем мозгами. Всеслава Лунина тормознули внезапно. Но, строго говоря, логично. Продовольственный аттестат, военный билет, медицинская книжка, личный жетон… А у меня что? В кармане лежала тоненькая брошюрка «Герои железа и пламени» страничек эдак на тридцать, в казённой серой обложке. Отошёл в уголок, от безысходности прочёл от корки до корки. Баданов Василий Михайлович, Батов Павел Иванович, Вольский Василий Тимофеевич, Катуков Михаил Ефимович, Лизюков Александр Ильич, Родин Алексей Григорьевич, Романенко Прокофий Логвинович, Ротмистров Павел Алексеевич, Рыбалко Павел Семёнович, Синенко Максим Денисович, Шлёмин Иван Тимофеевич.
Внезапно перед глазами повисла надпись:
Настоящие повести ни в коем случае не должны рассматриваться, в качестве самостоятельного произведения. Они являются полностью производными от замечательной игры «С.Т.А.Л.К.Е.Р – Тени Чернобыля». В них встречаются текстовые фрагменты прямо заимствованные из игры, они иллюстрированы снимками с экрана, сделанными во время прохождения игры. События привязаны к картам игрового пространства. Использованы также имена персонажей из других литературных сочинений по мотивам игры и ссылки на сюжетные линии этих сочинений.
«Чёрная пешка» — повесть в жанре научной фантастики|, описывающая устройство Островной империи планеты Саракш. Служит апокрифом к роману Стругацких «Обитаемый Остров», вариантом развития событий, предложенным взамен обещанного А. и Б. Стругацкими, но так и ненаписанного романа «Белый Ферзь». Автор: А. Лукьянов. Вместо привычного читателям Стругацких Максима Каммерера на сцену выходит новый (неизвестный по романам Стругацких) герой, «чёрный» прогрессор Всеслав Лунин, резко контрастирующий с «белым» (т. е.
Постапокалипсис. Но не обычный. Это попытка взглянуть на Мир Зоны, Мир Сталкера "с другой стороны". Почему-то Стругацким было интереснее (а может и безопаснее) писать о реакции на инопланетный "пикник" в мире капитализма и чистогана. Если вокруг Зоны присутствовали советские учёные, то, как правило, в виде погибающих жертв. Автор попытался описать НАШУ реакцию на "пикник". Может потому, что пришло время? А может потому, что теперь и нас, окружает тот же мир жажды наживы и чистогана, от которого теперь не сбежать даже "на обочину".Перед Вами текстовый вариант повести, которая задумывалась как электронное свободно распространяемое издание с иллюстрациями и звуковым оформлением (http://www.univer.omsk.su/foreign/lukianov/3/3.html)
Автор хотел бы предупредить, что «Трейлер» — не самостоятельное литературное произведение (если он вообще таковым является). Это прямое и непосредственное продолжение повести «Старик с обочины», которая в свою очередь производна от повести бр. Стругацких «Пикник на обочине». Потому бóльшая часть сюжетной линии «Трейлера» будет непонятна тем, кто не знаком с содержанием «Старика». Оригинальные (иллюстрированный и мультимедийный) варианты расположены по адресу: http://www.univer.omsk.su/foreign/lukianov/3/.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.