Грехи наших отцов - [165]

В перерыве перед четвертым раундом «знатоки» в противоположном углу ринга выкрикивают дельные, с их точки зрения, советы. Похоже, они говорят Пересу, что он должен ступать той ногой, которая впереди, вправо. При этом никто не знает, как реализовать этот сценарий на практике.

В четвертом и пятом раундах Пересу удается шагнуть правильно, и его дальний левый выстреливает, как катапульта. Но у него нет времени на комбинации под градом джебов. И Перес боится за свои брови. Бёрье работает как молотилка. Высматривает брешь в обороне Переса, наносит несколько правых по корпусу и два хука по голове. Перес уже не знает, как сломать этот шаблон. Он вынужден отступать, что его изматывает.

В шестом раунде лицо Переса похоже на фрикадельки под брусничным соусом в дешевом ресторане. Он задыхается и начинает клинчевать. Судья может развести их, но это займет слишком много времени. Публика гудит, как пчелиный улей. Перес наносит Бёрье несколько коротких ударов по корпусу.

– Почему судья не выносит ему предупреждение? – спрашивает Бёрье в перерыве. – Он куплен?

– Не думай об этом, – отмахивается Парис, промывая его капу.

Но Бёрье думает. Могущество Биг Бена может простираться дальше, чем до сих пор казалось им с Парисом. Кто знает, чего еще от него можно ожидать…

Парис велит Бёрье дышать, но мысли в голове скачут, как загнанные лошади.

Все это известные вещи. Судьи добавляют баллы боксерам-соотечественникам, идут на поводу сильных мира сего, берут деньги. Бывает, врачи прерывали матчи из-за безобидного синяка, чтобы отдать победу кому нужно. Идея, что щупальца Биг Бена простираются до самой Европы, до сих пор не приходила Бёрье в голову, но это не так уж маловероятно.

В противоположном углу тренер поливает Переса водой из бутылки. Перерыв продлевают, чтобы дать полу высохнуть. На самом деле все, конечно, продумано. Пересу требуется дополнительное время для восстановления сил.

Публика снова начинает волноваться.

– Иди и не забудь голову в углу ринга, – напутствует Парис, вкладывая в рот Бёрье капу.

В седьмом раунде Бёрье пытается обработать Пересу уже порядком пострадавший левый глаз. Хочет повалить Переса на пол. Но тот оживился после небольшого дополнительного перерыва. На пятнадцатой секунде Бёрье метит в правый глаз противника, но не попадает. Отходит назад. Перес следует за ним, как партнер в танце. Левой сверху принимает джеб, отбрасывает кулак Бёрье так, что голова остается незащищенной, и наносит правый хук. Бёрье теряет равновесие и падает боком на канаты, встречая опасный для жизни левый хук Переса.

В следующую секунду Бёрье смотрит на потолочные лампы. Судья подходит откуда-то сбоку. Похоже, он склоняется над Бёрье, потому что публика ревет, как в Колизее. Судья считает, Бёрье видит его мелькающие в воздухе пальцы.

На счет «девять» он встает.

– Можно продолжать? – спрашивает судья.

Бёрье отвечает «да».

В нескольких метрах в стороне готовый наброситься на него Перес. Знатоки в его углу кричат, что пора нападать, нельзя медлить. Но судья делает предупреждающее движение рукой.

– Три шага назад, потом три вперед, – командует он.

Бёрье подчиняется, и судья возобновляет поединок.

Перес преследует Бёрье, как торнадо. Тот оказывается в обороне. Дважды он совершает ошибку, поднеся руки слишком близко к лицу. В результате от ударов Переса страдают кулаки Бёрье. Но он только глубоко вздыхает и продолжает отходить, удерживая «торнадо» на расстоянии. Спасительный удар гонга – и Бёрье снова садится в своем углу.

Он бросается в восьмой раунд, как в надвигающуюся волну. Отходит к канатам и парирует град ударов, изматывая Переса. Тот промахивается левой. Бёрье видит на лице соперника недовольную гримасу и понимает, что тот повредил плечо.

Бёрье идет в атаку. Перес входит в клинч и получает несколько коротких ударов по корпусу, что изматывает его еще больше. Бёрье гонит Переса перед собой. Следующая серия ударов виртуозна. Брови Переса напоминают два расходящихся в разные стороны горных хребта в свете закатного солнца.

До гонга тридцать секунд, и Бёрье видит, как коагулянт стекает в глаз противника. Перес моргает. Он слишком измотан, чтобы держать гард.

Бёрье наносит Пересу левый хук в челюсть. Он врос в пол, словно дерево, корни которого вот-вот взорвут бетонный пол. И молотит, как будто удары идут откуда-то из-под земли. Бьет правой снизу вверх, в солнечное сплетение. Следующий удар в подбородок оказывается решающим. Левая сторона Переса парализована. Он падает; тело скручивается, отскакивая от канатов, прежде чем достичь пола. Публика неистовствует. Судья даже не думает считать и поднимает вверх руку Бёрье.

Парис и его катмен хлопают по его потному телу. Но сердце Бёрье замирает, пока Перес снова не встает на ноги. Боксеры обнимаются.

– Хороший бой, – шепчет Перес в ухо Бёрье. – Биг Бен пускает меня только на те бои, где я точно выиграю. И я люблю титульные матчи. Но это… хороший бой.

Парис хлопает Переса по плечу. Как бы то ни было, Перес ни разу не прибегнул к откровенно грязным приемам, вроде попыток содрать обмотку или ударить противника в пах.

Судья приходит в раздевалку, когда Бёрье на скамейке делают массаж. Беседует с немногими допущенными в святая святых журналистами.