Грех на душу - [5]

Рассмотреть же, что делается за стеклом витрины, в магазине, не было никакой возможности — пространство с разложенными на синем бархате безделушками было забрано чем-то вроде жалюзи из широкой металлизированной ленты, сквозь которые виднелись лишь какие-то неясные тени. Ожидая, пока что-нибудь прояснится, я стала от нечего делать рассматривать дом, в котором располагался магазин.

Это было почтенное строение в четыре этажа, верхние этажи которого, похоже, были жилыми. От соседнего дома его отделяла темная подворотня. Такими каменными коридорами и проходными дворами этот квартал буквально изобиловал. Для похитителей всех мастей район являлся настоящей находкой.

Однако пока ни я, ни кто-либо из зевак никаких похитителей не наблюдал, хотя любопытство наше уже достигло предела. Из магазина долго никто не выходил, а потом все-таки появились два милиционера и, на ходу прикрикнув, чтобы им дали дорогу, направились в темный двор. Кто-то из любопытствующих потянулся за ними.

А еще минут через пять подъехала вторая милицейская машина, из нее вышло трое. Однако я узнала — это был тот самый флегматичный следователь, что принимал заявление от господина Петяйкина. Ни на кого не глядя, троица проследовала в магазин.

Теперь дело пошло быстрее. Вскоре дверь магазина распахнулась, и на тротуар выбрались все действующие лица, включая тех двоих, что несколько минут назад исчезли в подворотне — вероятно, в магазине имелся черный ход со двора. Но теперь прибавился еще кое-кто.

Один, лысоватый, с венчиком седых волос на макушке, с двойным подбородком и сердитым выражением лица, являлся хозяином заведения. Одет он был легко, пиджак в мелкую серебристую клетку был распахнут, обнажая выдающийся живот, распирающий белоснежную рубашку и пояс черных просторных брюк. Не обращая внимания на сырость и ветер, хозяин отчаянно жестикулировал и что-то раздраженно втолковывал стражам порядка.

Второй был одет гораздо теплее, но выглядел не в пример хуже. Собственно, я не успела его как следует рассмотреть. Зажатый с двух сторон милиционерами, он быстро прошагал к машине, низко опустив голову, и исчез на заднем сиденье. Одно было несомненно — на его запястьях блестели наручники.

Хозяин магазина еще разговаривал со следователем, а остальные милиционеры уже расселись по машинам. Захлопали дверцы. Толпа зевак моментально начала рассасываться.

Я решила на правах старой знакомой тоже задать следователю несколько вопросов и, едва заметив, что разговор его с хозяином заканчивается, тут же двинулась наперерез.

Следователь меня не узнал и довольно неприязненно буркнул:

— Вам что надо? — При этом он даже не замедлил шага.

— Я Бойкова из «Свидетеля», — напомнила ему я. — Мы с вами не так давно встречались…

— Ну и что? — брюзгливо осведомился следователь, открывая дверцу машины.

— Что здесь произошло? — торопливо спросила я. — Вы не могли бы…

— Не мог! — жестко сказал следователь, усаживаясь на сиденье.

Но тут взгляд его слегка прояснился — кажется, он вспомнил, с кем имеет дело, — и уже другим, терпеливым тоном следователь пояснил:

— Ничего особенного… Попытка ограбления, что ли… Будем разбираться. Какой-то придурок ворвался в магазин дешевой бижутерии… Чудак, если не сказать хуже… Но вы извините, мне некогда… — Он хлопнул дверцей, и обе машины, зарычав, тронулись с места.

Я поспешно обернулась. Пространство перед «Стразом» уже опустело, хозяин запер магазин. Не думаю, чтобы он открыл его по моей просьбе.

Вообще все торговые точки в округе сворачивались, кроме ресторанчика и неутомимого продавца звукозаписи. Только теперь он, словно сжалившись надо мной, запустил наконец другую песню — «Не обижай меня». Может быть, это намек потенциальным грабителям.

Навстречу мне через дорогу шел Виктор. Кажется, он не успел к началу спектакля и теперь вопросительно посматривал на меня, ожидая разъяснений. Наш Виктор — просто патологический молчун, и мне приходится понимать его по жестам, взглядам и скупой мужской мимике. Кое-каких успехов на этом поприще мне удалось добиться.

— Какой-то придурок хотел ограбить магазин бижутерии, — повторила я единственную известную мне версию. — Может быть, ему хотелось порадовать на Восьмое марта жену или любимую девушку… Но у него ничего не вышло. Сработала сигнализация. Приехала вневедомственная охрана и взяла грабителя без единого выстрела… Кстати, любопытно, чем он был вооружен? Я ничего, кроме наручников, не видела.

Потом вызвали следователя, ну, и, пожалуй, все… Не знаю, тянет ли эта история на что-либо крупнее заметки на второй полосе? Мне хотелось побеседовать с хозяином магазина, но он больше не принимает визитеров… Ну и как — отправимся мы по домам?

Что мы тут же и сделали. Виктор подбросил меня на своей машине — сегодня его очередь. Мы как бы заключили негласное соглашение — использовать наши транспортные средства поочередно. В целях экономии бензина и резины.

Итак, сегодня мы опять впустую убили два часа. Похитители телевизоров ничем себя не обнаружили и на этот раз. Объяснений тому могло быть сколько угодно, но у меня складывалось впечатление, что эти ребята решили взять тайм-аут. Может быть, они приметили нас, но, скорее всего, в районе «Бриллианта» все-таки работали переодетые оперативники — именно они спугнули преступников. Таким образом, получалось, что мы выполняем бесполезную работу. В народе это называется мартышкин труд.