Греческий мир в доклассическую эпоху - [7]
Такой рост численности жителей потребовал полного перехода от пастьбы к пахотному земледелию, и рынок продовольствия заметно насытился. Тем не менее земель, пригодных для обработки, все еще не хватало>26. По всей видимости (невзирая на отсутствие конкретных данных), произошло опасное перенаселение, и с течением времени возникла необходимость «перераспределения земли». Такое положение усугублялось тем обстоятельством, что греческое общество не признавало первородства: иначе говоря, имущество, оставшееся в наследство от умершего, разделялось поровну между всеми его сыновьями. А это означало беспрестанное дробление земельных владений, так что под конец участки превращались в скудные клочки земли, которые уже не могли прокормить владельцев. О том бедственном положении, в какое ввергал разорявшихся земледельцев этот нескончаемый передел — вплоть до неоплатных долгов и долгового рабства, — будет сказано в свой черед, в связи с Афинами (Глава III, раздел 2), откуда и происходит большинство дошедших до нас сведений. Между тем надо полагать, что это зло было повсеместным и в других областях.
Демографический гнет, вызванный этими трудностями, вынудил огромное число греков из разных городов покинуть родину и устремиться за море. Территориальная экспансия, последовавшая за этим переселением, побудила Платона уподобить соотечественников «муравьям или лягушкам вокруг болота»>27 — болота, простиравшегося от отдаленнейших побережий Черного моря до Геракловых Столпов (Гибралтарского пролива). После гибели микенской цивилизации греческий мир стал впервые расширяться, как мы видели, уже двумя-тремя столетиями раньше — вследствие массовых переселений на западные побережья и острова Малой Азии. Теперь же, на протяжении VIII века до н. э., число полисов удвоилось. Это время стало известно как «эпоха колонизации», хотя основанные греками города — сами греки называли их аяоиат, то есть «выселки», — нимало не походили на «колонии» в современном понимании этого слова. Это были полисы, независимые от «материнского» государства, чьих выходцев основатели апойкии, или ойкисты (впоследствии почитавшиеся как герои — примечание 45) вывезли к этим дальним берегам. Позднее у Софокла имелись все основания поставить на первое место среди всех человеческих достижений именно мореходство>28.
В числе поселений «колонистов» VIII века до н. э. были Кумы на юго-западе Италии, основанные эвбеянами; Сибарис и Кротон на юго-востоке того же полуострова, заложенные ахейцами с севера Пелопоннеса, — эта область получила название «Великой Греции»; Занкла и Сиракузы на Сицилии. Основатели Занклы и Сиракуз явились из Халкиды и Коринфа соответственно. Выходцы из этих городов также поселились на острове Керкира (Корфу) в Ионическом море (юг Адриатики). Эта первая колонизация была предпринята в частном порядке, но с одобрения метрополии. Нередко переселенцам помогали представители других чужих общин, а порой будущие колонисты обращались за разрешением к дельфийскому оракулу.
Таким образом, былые связи микенского мира, некогда опутывавшие все центральное Средиземноморье, а позднее распавшиеся, отныне были восстановлены. Правда, теперь с греками состязались финикийские города-государства во главе с Тиром и Сидоном, сами основавшие Карфаген и множество других колоний в тех же областях (Приложение 1). Несмотря на это соперничество, в VII веке до н. э. ионийский город Фокея продолжал осваивать Западное Средиземноморье, что привело к основанию Массалии.
Однако к той поре другие полисы уже исполнили сходную роль на восточных побережьях Средиземного моря. Там — среди бесчисленных поселений других государств — Мегары основали на Фракийском Боспоре Калхедон и Византий, а черноморское побережье было густо заселено милетянами. Некоторые из этих колоний, особенно Ольвия, с годами обрели необычайное могущество, с каким едва могло потягаться какое-нибудь греческое государство метрополии. А в такие отдаленные пределы, как Северная Африка, эгейский островок Тера вывел Кирену.
Колонии снабжали Грецию металлом (который пользовался большим спросом у правителей — аристократов и олигархов — и правительственных войск), сырьем и продовольствием, а взамен ввозили из метрополий готовые изделия. Но подобные торговые операции могли осуществлять не только официально учрежденные колонии (самостоятельные полисы), но и торговые посты (эмпории), не имевшие статуса колонии. Среди таких постов были некогда Питекуссы и Кумы (прежде чем стать колониями), а в Египте фараоны позволили Эмпорию Навкратису обзавестись несколькими кварталами, особо отведенными для многих греческих государств.
Самые ранние сведения о подходящих местах для основания торговых постов или колоний, должно быть, исходили от побывавших там ранее купцов (или морских разбойников). Заметное расширение и оживление торговой деятельности произошло незадолго до 850 г. до н. э., то есть в то время, когда улучшалось морское сообщение. Размах торговли был все еще невелик, как можно заключить из малых размеров самих кораблей. Однако она составляла неотъемлемую часть греческой цивилизации того времени, хотя товары находили и другие пути распространения, помимо торговли, — например, обмен дарами или посвятительные приношения храмам, также неотделимые от привычного образа жизни знати. Одни только аристократы, будучи крупными землевладельцами и имея под началом арендаторов и ремесленников, могли снаряжать корабли и отправлять их в море. (Они нанимали для торговли быстроходные военные суда, приспособленные не столько для перевозки грузов, сколько для боевых маневров, вплоть до VI века до н. э., пока не стали строить особые торговые суда для тяжелых грузов — большие «круглые корабли» под парусами.) Как и колонизация, торговля в эту раннюю пору греческой истории предпринималась не полисами как таковыми, а отдельными гражданами, чьи частные начинания порой оставались весьма несогласованными.
