Греческая история - [8]

Впрочем, грандиозная фигура Эпаминонда неожиданно вырастает в последних главах «Греческой Истории» — словно для того, чтобы заслужить похвалу своей воле, полководческому таланту, мужеству и тут же погибнуть, сгореть в огне им же раздутой междоусобицы.

***

Говорить о познавательности предлагаемого читателю труда просто излишне. Слишком многое из истории IV в. до н.э. мы знаем лишь благодаря Ксенофонту. Но привлекательность его не только в обилии конкретного материала, так интересующего историка-профессионала. Ксенофонт погружает читателя в гущу событий и ведет как учитель ученика, не выпуская руки. Ведет, как-то незаметно указывая на деяния, которые в любую эпоху считались образцами мужества и высоты духа. Это поведение Сократа во время пресловутого суда над стратегами (1.7.16) и бесстрашие спартанских гармостов, готовых в одиночку сражаться с целыми армиями (IV.8.39). Это судьба города Флиунта, оставшегося верным Лакедемону даже в, казалось бы, безвыходной ситуации (VII.7) и мужество немногочисленных лакедемонян, защищавших в 362 г. до н.э. Спарту от Эпаминонда (VI.5.10—14). Ксенофонт не поражает вычурными красотами стиля или глубиной рассуждений. Сила его в другом. Он естественен, реалистичен. Его нравоучения так вплетены в историческую ткань текста, что кажутся продолжением описываемых событий. Он видел то, о чем повествует, он лично знал многих действующих лиц «Истории» — и это делает ненавязчивую речь Ксенофонта максимально убедительной. Впрочем, стиль этого автора был высоко оценен уже в античности. Наверное, словами Диона Хризостома будет правильнее всего завершить это вступление к «Греческой Истории»: «Мысли его (Ксенофонта) ясны, просты, доступны для всякого. Способ выражения мягок, приятен, увлекателен. В нем много силы убеждения, много прелести, так что искусство его похоже не столь на мастерство слова, сколь на очарование»

Р.В. Светлов.

Основу издания составляют переводы «Греческой Истории» а так же «Отрывка», найденного в Оксиринхе в 1907 г. осуществленные С. Лурье в 1932—35 гг. Текст сверен с оригиналом и подвергнут редакции — по преимуществу терминологического плана. Сверка с оригиналом осуществлена по изданию Xenophontis operum. Tomus IV. Lipsae, 1840.

КНИГА ПЕРВАЯ

Через несколько дней после этого прибыл из Афин Фимохар с несколькими кораблями, и тотчас по его прибытии снова вступили в бой лакедемонская и афинская эскадры, причем победили лакедемоняне, предводительствуемые Агесандридом. Короткое время спустя, в начале зимы, прибыл на рассвете из Родоса в Геллеспонт с флотом из четырнадцати кораблей Дориэй, сын Диагора. Заметив его, афинский караульный оповестил об этом стратегов,[6] и они вышли против него с двадцатью кораблями. Чтобы избежать встречи с ними, Дориэй втащил на берег свои триэры около Ретия.

Когда афиняне приблизились, начался бой с кораблей и с берега; эта битва продолжалась до тех пор, пока афиняне не отплыли в Мадит к остальному войску, не добившись никаких успехов. Миндар из Илия, где он приносил жертву Афине, заметил, как идет эта битва, и решил оказать помощь с моря. Стащив свои триэры в море, от отплыл на соединение с флотом Дориэя.

Но и афиняне со своей стороны выплыли ему навстречу в море и, выстроившись вдоль берега, вступили около Абидоса в бой, продолжавшийся до сумерек. В одних местах побеждали афиняне, а в других сами терпели поражение, когда вдруг приплыл Алкивиад с восемнадцатью кораблями. Тогда пелопоннесцы устремились в бегство к Абидосу; Фарнабаз оказывал им всяческую помощь: и сам он сражался, пока только это было возможно, въехав на лошади в море, и другим своим всадникам и пехотинцам приказывал поступить так же. Пелопоннесцы составили сплошную стену из кораблей и, выстроившись на берегу, под их защитой продолжали бой. Вскоре афиняне уплыли назад в Сест, захватив тридцать вражеских кораблей без экипажа и вернув себе те корабли, которые они сами потеряли в сражении. В Сесте осталось только сорок афинских кораблей; прочие разошлись из Геллеспонта в разные стороны для сбора денег, а один из стратегов, Фрасилл, поплыл в Афины, чтобы оповестить афинян о случившемся и попросить войска и кораблей. После этого Тиссаферн прибыл в Геллеспонт, взял в плен Алкивиада, прибывшего к нему на одной только триэре с дарами гостеприимства,[7] и заключил его в темницу в Сардах, говоря, что персидский царь повелевает воевать с афинянами. Спустя тридцать дней Алкивиад, вместе с взятым в плен в Карии Мантифеем, раздобыв лошадей, бежал ночью в Клазомены. В это время находившиеся в Сесте афиняне, узнав, что Миндар собирается напасть на них с флотом из шестидесяти кораблей, бежали ночью в Кардию. Туда же прибыл из Клазомен и Алкивиад с пятью триэрами и эпактридой. Здесь он узнал, что корабли пелопоннесцев уплыли из Абидоса в Кизик, и отправился сам в Сест во главе отряда пехотинцев, приказав кораблям обогнуть полуостров и прибыть туда же. Когда же они прибыли и Алкивиад уже собирался сняться с якоря и выйти в бой, приплывает Ферамен с двадцатью кораблями из Македонии и Фрасибул также с двадцатью из-под