Гражданственность и гражданское общество - [23]

Дискуссии об отношении государства и гражданского общества продолжаются и по сей день. Так, например, Э. Арато считает, что разграничение между гражданским обществом и государством было унаследовано от английской либеральной традиции. С развитием капитализма государство минимизировалось таким образом, что стало возможным освобождение «стихии рынка» [127]. Поэтому он предложил вместо противопоставления гражданского общества и государства модель, состоящую из трех частей: государство, гражданское общество и экономика. Т. Янссон, характеризуя отношения гражданского общества и государства, полагает, что мы имеем дело со специфическим треугольником: государство, с одной стороны, а с другой, ниже — местное самоуправление: муниципалитеты, относящиеся к общественной сфере и государству, добровольные объединения, ассоциации, помещающиеся в «частной, социальной, свободной сфере» [276, с. 6]. В результате в одних обществах наибольшее распространение получил коммуналистский тип общества (с акцентом на местное самоуправление), а в других общество стало «ассоциативным». Добровольные организации становились общенациональными.

Идея гражданского общества на протяжении последних десятилетий расширялась и углублялась, теряя в то же время онтологическую четкость и все более становясь матрицей идеологической борьбы. Она дополнялась идеей демократии, основанной на политическом плюрализме, общем конкурсе и партнерстве конкурирующих социальных групп, идеей ограничения государственной власти установленными правовыми нормами, идеей индивидуальной свободы человека, расширением демократии в социальном плане.

В заключение можно сделать вывод, что понятие гражданского общества на Западе прошло длинную и сложную эволюцию. Можно сказать, что исторически «современное» гражданское общество есть результат разделения единого, «политического» общества средневековья на автономное (или внешнее, словами Гегеля) государство и автономное общество как таковое. Вызванное к жизни специфическими, исключительными особенностями развития западной цивилизации, оно включает ряд узловых свойств независимо от конкретной трактовки этого понятия в рамках той или иной теоретической парадигмы. Это понятие неразрывно связано со специфической антропологией западной культуры и во многом следует из нее.

Суть ее в следующем. Понятие гражданского общества воплощает представления о человеке как индивидууме, «атоме» социального действия. Поведение индивида рассматривается как рациональное, и целью его является всемерное и максимально полное удовлетворение своих потребностей. В процессе этих действий индивид сталкивается с другими, ему подобными, с которыми он в результате конкурирует за ограниченные ресурсы. Эти взаимоотношения индивидов и происходят в сфере гражданского общества. Равная исходная конкурентоспособность определяется равными правами индивидуумов, таким образом неотъемлемые права человека становятся обязательным условием существования гражданского общества. Таким же неотъемлемым условием становится наличие собственности как механизма, с помощью которого человек способен к конкуренции, ибо собственность заменила камни, палки и копья «естественного человека». В процессе взаимодействия индивидуумы на рациональной основе, в результате договора могут объединяться в ассоциации, чтобы с большей эффективностью добиваться своих целей. Это особенно важно, учитывая, что государство в системе всеобщей конкуренции, «играющее» на том же поле, гораздо сильнее, чем любой индивидуум по отдельности, и, таким образом, только ассоциации в состоянии поставить предел экспансии государства и оставить его в рамках «полезного» гражданскому обществу. С этим же связана и высокая роль именно политических прав.

Человек такого общества движим эгоистическим интересом, но «невидимая рука» преломляет совокупность личных интересов в общее благо. Государство полностью лишено сакрального значения и выполняет лишь функции по обслуживанию гражданского общества. Однако такая ситуация есть результат никогда не затухающей, перманентной борьбы гражданского общества против государства.

В XX в. несколько большее внимание было обращено на такую функцию государства и гражданских ассоциаций, как «смягчение» результатов всеобщей конкуренции. Однако в моделях, предлагаемых на экспорт, акцент ставится именно на такой функции гражданских ассоциаций, как их способность ограничивать государство. Данное представление о гражданском обществе, взаимоотношении общества и власти, социальной сущности человека отражает базовые принципы западной (субсидиарной) институциональной матрицы. Институциональная матрица как социологическое понятие — это «устойчивая, исторически сложившаяся система базовых институтов, регулирующих взаимосвязанное функционирование основных общественных сфер — экономической, политической и идеологической» [177]. Разрабатываемая такими известными экономистами, как К. Поланьи и Д. Норт, а в постсоветской литературе О. Бессоновой и С. Кирдиной, теория институциональных матриц показала, что они (рыночные или редистрибутив-ные матрицы) лежат в основе меняющихся эмпирических состояний конкретного общества и, несмотря на реформы и даже революции, постоянно воспроизводятся.