Гражданская война - [7]
Недаром Николай II все лето и осень 1905 года круглосуточно держал под парами свою яхту, готовый в любой момент сбежать в Англию. Хотя вообще-то трусом он не был.
Бастовали не только рабочие, но, разумеется, основными-то фигурантами были они.
…О жизни рабочих в последнее время говорится бездна вранья. Приводятся откуда-то взятые невероятные цифры зарплат, которые сравниваются с ценами на продукты — и оказывается, что они просто как сыр в масле катались. Правда, количество забастовок в начале XX века было сравнимо с количеством крестьянских восстаний. Выходит, не понимали люди своего счастья?
На забастовку может подняться и хорошо зарабатывающий человек — если, например, полагает, что ему не доплачивают. Но в России положение было иным. Лучше всего об этом говорят события «кровавого воскресенья». В данном случае речь идет речь не о самом расстреле. (Об этой весьма дурно пахнущей темной истории можно написать отдельную книгу). Речь идет о самом факте манифестации. Тысячи рабочих и членов их семей шли к царю жаловаться на жизнь. Прекрасно зная, что, возможно, по ним будут стрелять — намерения властей ни для кого не являлись секретом. Довольный жизнью работяга на такое не пойдет, и никакие революционные агитаторы его не убедят. Для тех, кто полагает иначе, — попробуйте вывести на несанкционированную демонстрацию хотя бы один цех. Тогда поговорим.
Так как же обстояло дело с положением рабочих? Среди них и в самом деле было некоторое количество тех, кто очень хорошо зарабатывал. К примеру, один из первых рабочих-большевиков Иван Бабушкин сам писал, что, работая слесарем, зарабатывал около 100 рублей в месяц. Это жалованье чиновника VIII класса или армейского капитана[8]. Однако таких людей, обычно специалистов высочайшей квалификации, было ничтожно мало, и работали они, как правило, на заводах, связанных с тяжелым машиностроением, — а подобных предприятий имелось в России очень немного. Основная же масса — это малоквалифицированная рабочая сила.
Особенно тяжело приходилось «фабричным» — работникам легкой промышленности. Их обычная зарплата составляла 10–12 рублей. И не надо сравнивать с ценами на колбасу и осетрину, как это любят делать. Продукты в преимущественно аграрной России были дешевы. Но человеку, кроме того, надо одеваться, платить за жилье (а оно, например, в Питере было очень дорогим), за дрова и керосин[9].
Прибавим к этому, что предприниматели находили множество способов увеличить свои доходы. На многих предприятиях были в ходу, говоря современным языком, «срочные контракты». И если человек подряжался, допустим, на полгода, то расчет он получал только в конце срока. Но кушать-то хочется каждый день! Нет проблем — для этого есть заводская лавка, в которой выдадут «под запись». Правда, цены там куда выше и качество продуктов хуже — но куда деваться?
Еще один способ получения «сверхприбылей» — штрафы. Вот сообщения профсоюзов (опубликованы в газете «Пролетарий, 1908, № 39):
«Штрафуют за случайный выход на лестницу, за питье чаю в 5 часов, за переход из одной мастерской в другую и даже за долгое пребывание в ватер-клозете (фабрика Хаймовича в Санкт-Петербурге). Штрафуют за мытье рук за 5 минут до гудка, за курению табаку от 1 до 2 руб. (Кабельный завод). Штрафуют за ожог, причиненный самому себе (Трубочный завод). Штрафуют за "дерзость", за "грубость", и штрафы превышают часто двухдневный заработок».
Тут главным были даже не материальные потери. Рабочие видели, что их всячески пытаются обжулить. Как они после этого должны были относиться к хозяевам? Так что агитация социал-демократов встречала большое понимание.
Кстати, количество рабочих было невелико — около 3,5 миллиона человек. Это примерно 10 % населения Российской империи. Согласно марксистской теории, ни о какой социалистической революции при таком соотношении социальных групп (классов) речи идти просто не могло. Но тем не менее…
Впрочем, не хлебом единым жив человек. Я уже упоминал представителя «рабочей аристократии» Ивана Бабушкина, который двинул в большевики. А вот его товарищ по борьбе — Марк Елизаров. Тоже рабочий не из последних. Ему от завода была выделена казенная квартира. Она сохранилась — и, думаю, многие хотели бы получить от своего предприятия такую жилплощадь[10]. Но вот тоже стал последователем Ленина. С чего бы это?
А все дело в том, что рабочий был совершенно бесправен. Никакого КЗОТа в России не существовало (точнее, при Александре III были приняты кое-какие «рабочие законы», но они повсеместно нарушались). Но говоря уже о том, что не существовало ни больничных листов, ни оплачиваемых отпусков, ни пенсий для рабочих.
