Гражданская лирика и поэмы - [8]

Шрифт
Интервал

мы сами
               в землю вбили ось,
и знамя
             над землею радужной
на вечном стержне
                              поднялось.
Мы видим
                с птицы широченной
все краски
               северной красы,
и днем и ночью
                         шар ученый
все ходит
                   вкруг своей оси.
Отсюда будет
                    очень близко
лететь к Москве
                             и к Сан-Франциско.
И, может быть,
                         поэт Тычина,
в кабине светлой
                               сидя чинно,
посмотрит вкось
                             и скажет:
                                             «Ось,
яка вона,
               земная ось!»
Она в уме,
             и, как залог,
она мне раз в неделю
                                       снится;
о ней
           завязан узелок
и в книжке
                    загнута страница.

ВЕСЕННЕЕ

Высотными тучами
                               сотканы
дожди
           для озер полноводных;
апрельскими
                   метеосводками
насыщены
                 радиоволны.
Я тоже приемник!
                                Настраивай
меня
         на такую капеллу,
добейся настройки,
                              настаивай,
чтоб таяло все
                                  и кипело!
И хлынуло
                бурное таянье
к очнувшейся
                     флоре и фауне.
И жерди
           расчищенных кровелек
дрожат
             от антенновых проволок.
И льдинки,
               забытые в марте,
готовы
                 к ручьистой возне,
и снова
            из всех хрестоматий
вылазят стихи о
                           весне.
Мильонами
                     капельных гвоздиков
к земле
             прибиваются лужи,
а массы
              полярного воздуха
отходят
             с потерями в стуже.
И место готово
                         жужжаньем —
лиловокрылатым
                            южанам.
И вот я вошел
                       и включился
в горячие
               майские числа,
в весенний концерт
                                  шелестений
смычками взмахнувших
                                    растений.
Подумайте, тучи,
                          где хлынуть,
ищите
               засушливый климат,
спешите
              к озимому клину,
и там вас
              восторженно примут!
Ни признака
                   шуб и поддевок,
в сундук
             надоевшую серость!
Вот птицы
                с листками путевок
на влажных карнизах
                                  расселись.
Закрытые на зиму
                                    плотно,
раскрылись
                 промытые окна,
и пчелы
              работают в сотах
в три смены
                   на низких частотах.

ДУМА О ГУЦУЛЬЩИНЕ

Как на самых на Карпатах
есть Гуцульщина-земля.
Гей, Гуцульщина-земля,
ты Полтавщине родня!
Не берет кремень лопата,
ты осталась на Карпатах
с украинским говором,
               горная,
               гордая!
Не скрутили той страны
сановитые паны
с бельведерским гонором.
В небе холод синеватый,
кряж карпатский становой.
               Да и хаты
               с синевой,
так белы — не выпачкай!
Хлопец в шапке синеперой,
в белой куртке с выпушкой,
ходит, гонит стадо в горы,
пояс резан серебром,
ломоть хлеба вложен в сумку,
да наигрывает шумку
он на дудке с пузырем.
Да и козы беловорсы
ходят за подпасками,
и до сердца дышат горцы
высями карпатскими.
У гуцулок руки ловки, —
ой, какие вышивки!
Только сами нищенки…
Верно служат им иголки,
мелкой стежкой колют холст.
А рисунок-то не прост!
Целый луг в узор врисуют,
там — закат, а тут — рассвет.
Синий цвет гопак танцует,
в паре с ним зеленый цвет.
Приезжали торгаши,
забирали за гроши,
и — один другого краше —
               рушники на ру́ки!
Говорили: — То есть наши
               малопольски штуки.
У гуцулов руки резвы,
               гой, какие резьбы!
Ляльки, люльки, ложки, блюда,
               что ни вещь, то чудо!
Всё паны берут за грош:
— Прошу пана, хлопский нож! —
Маршалковска улица
мастерством любуется.
— Осемь десьонт чтери злота —
малопольская работа! —
А гуцул-мастеровой
знает голод даровой.
Перед паном-экономом
били хлопца макагоном,
ой, там, ой, там на току
сбили хлопца на муку!..
Как на нашу Гуцульщизну
власть советская пришла!
Власть советская пришла
с новым светом, с новой жизнью!
Наша песня — у Карпат!
Горы древние не спят,
и к броне стальных машин
белый снег слетел с вершин.
Да встречает теплым звоном
нас гуцульская страна,
               нет, не завоевана,
               нами зачарована:
Красной Армией Червонной
               зачарована она.
А пришла Радянська Влада
не суровым стариком,
а пришла Радянська Влада
молодым политруком
со звездою нарукавной.
Ладный, складный политрук —
украинец из Полтавы.
Обступили его вкруг,
приглашают в хату, в гости,
да несут орехов горсти,
яблоки да молоко,
по-гуцульски — широко!
Показал хозяин блюдо:
— Ось гуцульская резьба. —
Политрук сказал: — Не худо!
Тонко резано. Весьма.
Хорошо, кто понимает.
Дай-ка я попробую!.. —
Острый ножик вынимает,
досточку особую,
               щурится,
               хмурится…
Смотрят хлопцы и дивчата
на его резьбы початок.
Нож не режет, а летает,
и не движется рука,
только кончик выплетает
сразу тридцать три цветка!
Не свести с узора глаза.

Еще от автора Семён Исаакович Кирсанов
Эти летние дожди...

«Про Кирсанова была такая эпиграмма: „У Кирсанова три качества: трюкачество, трюкачество и еще раз трюкачество“. Эпиграмма хлесткая и частично правильная, но в ней забывается и четвертое качество Кирсанова — его несомненная талантливость. Его поиски стихотворной формы, ассонансные способы рифмовки были впоследствии развиты поэтами, пришедшими в 50-60-е, а затем и другими поэтами, помоложе. Поэтика Кирсанова циркового происхождения — это вольтижировка, жонгляж, фейерверк; Он называл себя „садовником садов языка“ и „циркачом стиха“.


Лирические произведения

В первый том собрания сочинений старейшего советского поэта С. И. Кирсанова вошли его лирические произведения — стихотворения и поэмы, — написанные в 1923–1972 годах.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые расположены в хронологическом порядке.Для настоящего издания автор заново просмотрел тексты своих произведений.Тому предпослана вступительная статья о поэзии Семена Кирсанова, написанная литературоведом И. Гринбергом.


Искания

«Мое неизбранное» – могла бы называться эта книга. Но если бы она так называлась – это объясняло бы только судьбу собранных в ней вещей. И верно: публикуемые здесь стихотворения и поэмы либо изданы были один раз, либо печатаются впервые, хотя написаны давно. Почему? Да главным образом потому, что меня всегда увлекало желание быть на гребне событий, и пропуск в «избранное» получали вещи, которые мне казались наиболее своевременными. Но часто и потому, что поиски нового слова в поэзии считались в некие годы не к лицу поэту.


Последний современник

Фантастическая поэма «Последний современник» Семена Кирсанова написана в 1928-1929 гг. и была издана лишь единожды – в 1930 году. Обложка А. Родченко.https://ruslit.traumlibrary.net.


Фантастические поэмы и сказки

Во второй том Собрания сочинений Семена Кирсанова вошли фантастические поэмы и сказки, написанные в 1927–1964 годах.Том составляют такие известные произведения этого жанра, как «Моя именинная», «Золушка», «Поэма о Роботе», «Небо над Родиной», «Сказание про царя Макса-Емельяна…» и другие.


Поэтические поиски и произведения последних лет

В четвертый том Собрания сочинений Семена Кирсанова (1906–1972) вошли его ранние стихи, а также произведения, написанные в последние годы жизни поэта.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые следуют в хронологическом порядке.