Гражданская лирика и поэмы - [11]

Шрифт
Интервал

а вот бояре — нам не нужны
даже в одном экземпляре!

НЕПОДВИЖНЫЕ ГРАЖДАНЕ

Кто не видал
                 чугунных граждан
                                             города.
Степенный вид,
                       неяркие чины:
Пожарский,
               Минин,
                       Пушкин,
                                    Гоголь,
                                              Федоров
в большую жизнь Москвы
                                              вовлечены.
Триумфы,
                 может,
                          памятникам снятся,
но в общем
                    смирный,
                                 неплохой народ;
попросим —
                 слезут,
                            скажем —
                                       потеснятся,
не споря,
                  у каких стоять ворот.
В других столицах
                           памятники злее,
куда нахальнее,
                            куда грозней!
Мосты обсели,
                         заняли аллеи,
пегасов дразнят,
                               скачут,
                                         давят змей.
Наш памятник —
              народ дисциплинированный,
он понимает,
                   что кипит страна,
что вся Москва
                   насквозь перепланирована,
что их,
          чугунных,
                           дело — сторона.
Вы
     с Мининым — Пожарским,
                                                верно, виделись?
На постаменте
                         твердый знак и ять.
Что ж, отошли себе
                                и не обиделись, —
чем плохо
                  у Блаженного стоять?
Бывает так,
                     что и живой мужчина
на мостовой
                    чугунный примет вид.
«Эй, отойди!» —
                      ему гудит машина,
а он себе,
                    как памятник, стоит.
А монумент
                      не лезет в гущу улицы.
Островский
                   влез на креслице свое,
сидит,
          в сторонке сторожем сутулится,
хотя репертуарчик
                                      «не тоё».
Другая жизнь
                      у памятника бодрого,
в деснице свиток,
                                богатырский рост;
покинул пост
                     первопечатник Федоров
и занял
              более высокий пост.
Он даже
                свежим выглядеть старается,
метро под боком,
                           площадь — красота,
а в мае —
               песни,
                             пляски,
                                           демонстрации…
Нет, не ошибся,
                        что взошел сюда!
Ведь все-таки профессия
                                 из родственных —
свинцом дышал
                             и нюхал плавки гарь,
и скажем прямо:
                            старый производственник,
а не какой-нибудь
                                кровавый царь.
Что до царей —
                        прописана им ижица.
Цари мне нравятся,
                               когда они резвей,
когда они,
                     цари,
                            вниз головою движутся,
куда им полагается —
                                        в музей.

ЧУВСТВО НОВОГО

Чувство нового,
                        завоеванное,
чувство
                     самого в мире нового,
незаношенного,
                          ненадеванного,
неоткрытого,
                        неготового!
Словно после
                          потопа Ноева,
в мире вымытом
                           уйма нового,
ненаписанного,
                        неизваянного,
неиспытанного,
                     без названия.
Нами, нами
                        оно основано
без корыстного,
                        злого норова,
не нависшее
                   ненавистною
пылью Плюшкина,
                          сном Обломова.
Чувство
              времени быстроногого,
землю
              вырвавшее из апатии,
светом будущего
                          взволнованное,
явью ставшее
                  в планах партии —
драгоценное
                       чувство нового!..
В первый раз
                      раскрытая азбука,
в первый раз
                    открытая Арктика,
над невиданным
                           сортом яблока
терпеливой студентки
                                    практика.
В первый раз
                        включенное радио,
след протона,
                    впервые найденный,
метростроевцев
                            первый радиус,
зимостойкие
                         виноградины.
Цели жизни —
                  для всех открытие!
Всей страны
                  в коммунизм отплытие!
Наша мысль
                       стариной не скована,
время мелется
                              нашим жерновом!
Пусть над пропастью,
                               пусть рискованно, —
мы
          проходчики мира нового!
Пусть не смеют нас
                            консерваторы
ранить взглядами
                              косоватыми!
Опыт прежнего —
                         в новость выдумки!
Время свежее —
                         нашей выделки!
Плод Мичурина,
                      скальпель Павлова,
поле Демченко,
                           труд Стаханова,
танк Урала,
                  метро московское,
стих шагающий
                           Маяковского,

Еще от автора Семён Исаакович Кирсанов
Эти летние дожди...

«Про Кирсанова была такая эпиграмма: „У Кирсанова три качества: трюкачество, трюкачество и еще раз трюкачество“. Эпиграмма хлесткая и частично правильная, но в ней забывается и четвертое качество Кирсанова — его несомненная талантливость. Его поиски стихотворной формы, ассонансные способы рифмовки были впоследствии развиты поэтами, пришедшими в 50-60-е, а затем и другими поэтами, помоложе. Поэтика Кирсанова циркового происхождения — это вольтижировка, жонгляж, фейерверк; Он называл себя „садовником садов языка“ и „циркачом стиха“.


Лирические произведения

В первый том собрания сочинений старейшего советского поэта С. И. Кирсанова вошли его лирические произведения — стихотворения и поэмы, — написанные в 1923–1972 годах.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые расположены в хронологическом порядке.Для настоящего издания автор заново просмотрел тексты своих произведений.Тому предпослана вступительная статья о поэзии Семена Кирсанова, написанная литературоведом И. Гринбергом.


Искания

«Мое неизбранное» – могла бы называться эта книга. Но если бы она так называлась – это объясняло бы только судьбу собранных в ней вещей. И верно: публикуемые здесь стихотворения и поэмы либо изданы были один раз, либо печатаются впервые, хотя написаны давно. Почему? Да главным образом потому, что меня всегда увлекало желание быть на гребне событий, и пропуск в «избранное» получали вещи, которые мне казались наиболее своевременными. Но часто и потому, что поиски нового слова в поэзии считались в некие годы не к лицу поэту.


Последний современник

Фантастическая поэма «Последний современник» Семена Кирсанова написана в 1928-1929 гг. и была издана лишь единожды – в 1930 году. Обложка А. Родченко.https://ruslit.traumlibrary.net.


Фантастические поэмы и сказки

Во второй том Собрания сочинений Семена Кирсанова вошли фантастические поэмы и сказки, написанные в 1927–1964 годах.Том составляют такие известные произведения этого жанра, как «Моя именинная», «Золушка», «Поэма о Роботе», «Небо над Родиной», «Сказание про царя Макса-Емельяна…» и другие.


Поэтические поиски и произведения последних лет

В четвертый том Собрания сочинений Семена Кирсанова (1906–1972) вошли его ранние стихи, а также произведения, написанные в последние годы жизни поэта.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые следуют в хронологическом порядке.