Гражданская лирика и поэмы - [12]

Шрифт
Интервал

вокругсветная
                          дума Чкалова,
перелет
             через полюс
                                    Громова…
В жизни
            времени небывалого
новым людям
                      нельзя без нового!
Хорошо,
             что не все
                             придумано,
лишь очерчено
                         углем грубым.
Недоделано?
                    Недорублено?
Недолюблено?
                       Снова любим!
И не все перемыто
                              золото,
глубь не пройдена
                            стратосферная.
Будем делать
                          тепло из холода,
день из ночи
                      и юг из севера.
Наши руки
                   всему научатся,
все загадки
                    по нитке вытянем,
коммунизм
                   у нас получится
многоцветный
                       и удивительный!
Знаем —
              скажут потомки
                                        в будущем:
«Эти жили
                  совсем не буднично!»
Глянут
              в книжицы позабытые —
нас увидят
                     и позавидуют!

ГОРСТЬ ЗЕМЛИ

Наши части отошли
          к лесу после боя;
дорогую горсть земли
          я унес с собою.
Мина грохнулась, завыв,
          чернозем вскопала;
горсть земли — в огонь и взрыв —
          около упала.
Я залег за новый вал,
          за стволы лесные,
горсть земли поцеловал
          в очи земляные.
Положил в платок ее
          холщево́й, опрятный,
горстке слово дал свое,
          что вернусь обратно;
что любую боль стерплю,
          что обиду смою,
что ее опять слеплю
          с остальной землею.

ДЕТИ

Зияет руинами школа,
семь классов в разрезе стены, —
фугаска ее расколола
стальным кулаком сатаны.
          Но школьники без опозданья
          приходят в разбитое зданье.
Космическим черным железом
забрызган их опытный сад,
но все же тычинки в разрезе
на взорванных стенах висят.
          Едва отгудела тревога,
          все сели вокруг педагога.
Урок у обломков строенья,
раскрыты тетрадки для слов,
здесь дети постигнут строенье
живых и любимых цветов.
          И водит указкой Светлана
          по стеблю и чаше тюльпана.
Отцы их бросаются в пламя,
а им, остающимся жить,
не с бомбами, а с цветами
придется в грядущем дружить.
          Над ними качается стадо
          серебряных аэростатов…

СЕВАСТОПОЛЬ

Севастополь!
                       Огневая буря!
Глохнет берег
                      от ревущих бомб,
вздулась бухта,
                        бурная и бурая,
вспышки в небе
                            черном и рябом.
Может,
            страшным оползнем
                                             обрушатся
и сползут в пучину
                              берега,
но вовеки
              памятником мужества
здесь воздвигся
                              облик моряка.
Может быть,
                когда-нибудь растопится,
станет паром
                      моря изумруд,
но вовеки,
                  черноморцы,
                                     севастопольцы,
ваши подвиги
                       в легендах не умрут.
Танки шли —
                   вы встали и застопорили,
залегли,
             бессмертное творя,
будто врылись
                      в землю Севастополя
рукавов матросских
                                    якоря.
Пулями пробитые,
                                 но держат,
держат ваши руки
                                пулемет,
и, как шлюпка
                     с надписью «Надежда»,
к вам любовь народная
                                           плывет.
Верю я
                далекому виденью:
взорванная
                  вырастет стена,
севастопольские улицы
                                         наденут
дорогие
                  ваши имена.
Будет день —
               и мы придем обратно
к памятным развалинам
                                        в Крыму!..
Лозунг:
          «Смерть фашистским оккупантам!» —
значит:
          жизнь
                   народу моему!

ОДЕССА

Я взглянул
               и задрожал:
                                 — Одесса!
Опустел
              и обвалился дом…
Желтый камень
                        солнечного детства
выщерблен
                   фашистским сапогом.
Город-воля,
                     штормовое лето,
порт,
         где бочек
                            крупное лото,
где встречался
                         с «Теодором Нетте»
Маяковский
                    в рейде золотом.
Сердце
             этим городом не сыто, —
лихорадит
               и томит меня
долгий взгляд
                     матроса-одессита,
ставшего
                 на линию огня.
Красный бинт
                      горит на свежей ране,
тело
            прижимается к земле…
Может быть,
               я с ним встречался ране
там,
      где свиток держит Ришелье.
Виден якорь
                 сквозь матросский ворот.
Он шагал
              на орудийный вихрь,
умирал
                за свой любимый город,
воскресал
                    в товарищах своих.
Верю я —
              мы встретимся, товарищ,
в летний день
                       на боевом борту,
у старинной пушки
                           на бульваре,
в разноцветном
                        праздничном порту.
Полдень будет
                        многолюдно ярок

Еще от автора Семён Исаакович Кирсанов
Эти летние дожди...

«Про Кирсанова была такая эпиграмма: „У Кирсанова три качества: трюкачество, трюкачество и еще раз трюкачество“. Эпиграмма хлесткая и частично правильная, но в ней забывается и четвертое качество Кирсанова — его несомненная талантливость. Его поиски стихотворной формы, ассонансные способы рифмовки были впоследствии развиты поэтами, пришедшими в 50-60-е, а затем и другими поэтами, помоложе. Поэтика Кирсанова циркового происхождения — это вольтижировка, жонгляж, фейерверк; Он называл себя „садовником садов языка“ и „циркачом стиха“.


Лирические произведения

В первый том собрания сочинений старейшего советского поэта С. И. Кирсанова вошли его лирические произведения — стихотворения и поэмы, — написанные в 1923–1972 годах.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые расположены в хронологическом порядке.Для настоящего издания автор заново просмотрел тексты своих произведений.Тому предпослана вступительная статья о поэзии Семена Кирсанова, написанная литературоведом И. Гринбергом.


Искания

«Мое неизбранное» – могла бы называться эта книга. Но если бы она так называлась – это объясняло бы только судьбу собранных в ней вещей. И верно: публикуемые здесь стихотворения и поэмы либо изданы были один раз, либо печатаются впервые, хотя написаны давно. Почему? Да главным образом потому, что меня всегда увлекало желание быть на гребне событий, и пропуск в «избранное» получали вещи, которые мне казались наиболее своевременными. Но часто и потому, что поиски нового слова в поэзии считались в некие годы не к лицу поэту.


Последний современник

Фантастическая поэма «Последний современник» Семена Кирсанова написана в 1928-1929 гг. и была издана лишь единожды – в 1930 году. Обложка А. Родченко.https://ruslit.traumlibrary.net.


Фантастические поэмы и сказки

Во второй том Собрания сочинений Семена Кирсанова вошли фантастические поэмы и сказки, написанные в 1927–1964 годах.Том составляют такие известные произведения этого жанра, как «Моя именинная», «Золушка», «Поэма о Роботе», «Небо над Родиной», «Сказание про царя Макса-Емельяна…» и другие.


Поэтические поиски и произведения последних лет

В четвертый том Собрания сочинений Семена Кирсанова (1906–1972) вошли его ранние стихи, а также произведения, написанные в последние годы жизни поэта.Том состоит из стихотворных циклов и поэм, которые следуют в хронологическом порядке.