Гражданка Иванова, вас ожидает дракон - [7]

— Ну да… А что, сильно заметно, что мне пятнадцать?

— Совсем незаметно. Если бы догадалась, ни за что не согласилась бы с тобой целоваться.

— А ты и не соглашалась. Это я обнаглел.

— Кстати, что означает поцелуй нимфы?

Иванушка опять замялся, что заставило Василису поволноваться. Во что она через простой поцелуй вляпалась?

— Первый поцелуй закрепляет меня как хозяина. Нимфа не польстится ни на какого другого мужчину, пока я не разрешу ее поцеловать. Даже, говорят, в борделях херессы вынуждены давать разрешение каждому новому клиенту на обладание нимфой. А иначе…

— Что иначе?

Прекрасный выдохнул.

— Нимфы — народ в постели весьма активный. Им всегда мало. Войдет во вкус, залюбит до изнеможения, и пока мужик будет в себя приходить, пойдет новое развлечение искать. Потом ищи ее по разным постелям. А через поцелуй привязки она вынуждена будет лишь одного ублажать.

— Херессы — это содержательницы борделей?

— Ну да. Херы и херессы. Уважительное отношение никто не отменял. У нас в деревне тоже живет хер Гельт. На покой ушел, устал, говорит. Взял себе в жены одну из своих нимф и живет припеваючи. Знаешь, какая она красивая? Я думал, мне такая же попадется, — голос Ивана дрогнул.

Василиса оглянулась на «хозяина», мечтательно вздернувшего к небу глаза. И стало ей обидно. Всю жизнь считала себя красивой, а тут сравнение явно не в ее пользу.

— Я некрасивая? — вдруг в этих краях эталон красоты совсем иной?

— Нет, почему же, — смутился Иван, вернувшись на землю. — Ты тоже ничего. Только я сейчас вижу то, что прежде не замечал: у нимф волосы по колено, а у тебя едва по пояс будут. И формы совсем другие. Под сарафаном не видно, но здесь у них побольше будет, — рука Прекрасного опасно погладила по округлости бедра. Василиса вздрогнула, но Иван тут же убрал руку, сделавшись кумачовым. Сам от себя, видимо, не ожидал такой прямолинейности. — В общем, у них везде поболе будет.

— В бордель, значит, не сгожусь.

— Мне неудобно тебе говорить, но, наверное, нет. Там любят посисястей.

— А ты откуда знаешь?

— Так слышал. В трактире о чем только мужики ни говорят.

Василиса с трудом переварила полученную информацию. Теперь уже она надолго замолчала.

— А на Торгах? Что будет на Торгах?

— Тебя поцелует тот, кто даст больше денег.

— Но это же обман, я не нимфа!

— В твоих интересах молчать, иначе придется вернуться к братьям, а уж они-то не обрадуются. Твоя жизнь превратится в ад.

Василиса вспомнила состояние «светлицы» и подумала, что лучше уж поискать иную долю, чем жить с тремя Иванами. Вдруг ей все же повезет? Она сердцем чувствовала, что дорога домой лежит через пруд с кувшинками. Но как до него добраться, сможет выспросить или у самих братьев (а им сейчас не с руки возвращать ее назад), или у тех, кто выдает лицензию на отстрел нимф. Наверняка такая контора в городе, а не в дремучей деревне.

— Вань, а лицензию получить тяжело?

— Надо года два, а то и все три в очереди стоять. Но у Премудрого душа горела, так хотелось отомстить Настюхе. Пришлось двух бычков продать, чтобы взятку чиновнику сунуть.

«Ну куда же без мздоимства даже в тридевятом царстве?»

— И где лицензию выдают? В вашей деревне?

— Зачем тебе?

— Просто интересно.

— В столицу надо ехать. Таких прудов по Эйропе штук десять. Нам еще повезло, что в соседнем шлюз открылся, не пришлось за нимфой на край света тащиться.

— Постой-постой, какой такой шлюз?

— Так нимфы ж не с нашего мира. Бабское перенаселение у них там, мужиков на всех не хватает. Вот и лезут к нам, как только шлюз приоткроется. Правда, больше одной за раз проскользнуть не успевает.

— Ой, Ваня! Выходит, я какой-то нимфе дорогу перешла?

— Получается, что так. Я пораньше приехал, а как увидел тебя, так дар речи потерял: думал опоздал. Мне же сказали дождись солнца в зените, но не проворонь, нимфа только три раза всплывет. Первый раз, чтобы себя показать, второй — оценить того, кто на берегу стоит, а уж в третий… Третий от охотника зависит: насколько он ловок в стрельбе и как убедительно ведет речи.

— Да уж. Речи ты вел умело. Одна угроза пульнуть в глаз чего стоила!

— Да из жизни все. И такое случалось: нимфе мужик понравится, и она ему глянется, а рука дрогнет и… прощай нимфа. Вечная тебе память. После прямого попадания еще с месяц вода ржавой в пруду стоит. Так что ты благодарна должна быть, что я в венок попал, а не в лоб.

— Спасибо.

— То-то же…

— Но правила дурацкие. Жесть какая — нимфу подстрелить, пусть и нечаянно, когда она счастья ждет.

— Никому ничего даром не дается. Счастье тоже нужно выстрадать.

* * *

Лошадь оставили на постоялом дворе, чтобы не платить лишний медяк на пароме. Иван с помятой рожей, поскольку Василиса не пустила его в снятую комнатку и ему пришлось спать в конюшне, вглядывался вдаль, где неумолимо рос в размерах скалистый остров.

— Ракон! — уважительно прошептал Прекрасный. — Я был здесь всего однажды, еще мальчишкой. Отец привозил. Мы тогда с братьями до тошноты накатались на разных качелях, а в пещере ужасов я даже обоссался от страха.

Иван покосился на Василису, заметив, как она поморщилась.

— Что? Не о том вспоминаю? — в голосе вызов. — А может быть, это было лучшее мое время?