Гражданин Империи Иван Солоневич - [64]
Сохранилось и еще одно свидетельство Ивана Лукьяновича, но оно, скорее всего, касается не одесского периода, а времени первого знакомства братьев Солоневичей с легендарным борцом:
«Думаю, что из всех, так сказать, официальных атлетов России сильнее меня был только И. Поддубный, да и того «на руку» я клал как угодно. Это борьба, при которой противники кладут локти на стол и стараются перегнуть руки»[243]. Сегодня такой вид единоборства называется армрестлингом.
В 1922 году судьбы братьев вновь расходятся. Сначала только по службе: Иван поступает инструктором кооперации в кооператив 51-й дивизии, а Борис становится сотрудником АРА — Американской администрации помощи (American Relief administration). Позже Борис так говорил об этом:
«Нам, жившим в городе, где мертвецы валялись на улицах и о трагической судьбе многих семей узнавали только тогда, когда зловоние от трупов достигало соседних квартир, нам — молниеносное развертывание громадной работы, широкая благотворительность, помощь детям и больным — все это казалось подлинным чудом, появлением феи-спасительницы на краю пропасти…»[244].
В конце весны 1922 года относительному спокойствию пришел конец: Борис Солоневич был арестован по обвинению… в бандитизме. Брать его в стенах американского учреждения чекисты постеснялись, он был арестован на улице по окончании рабочего дня. В итоге и сослуживцы, и родственники терялись в догадках, но ничего для вызволения Боба из темницы сделать не могли. Воспользовавшись освобождением одного из сокамерников, Борис передает весточку на волю. Обращаемся к страницам книги «Молодежи и ГПУ», где события описываются в пересказе Ивана Лукьяновича:
«Положение, понимаешь, создалось совсем идиотское — никто не знает, в чем дело с тобой, в чем тебя обвиняют, что грозит… И никаких вестей. Вот тут-то мы, брат, наволновались… Но как-то вечерком стук, и является Костя — худой и бледный.
— Вы откуда это, Костя, — спрашиваю. — Из больницы?
— Нет, говорит, из ЧК.
— Боба там видали?
— Как же. Он вам, вот эту книгу передал. Я ее в брюках внизу пронес…
Ну, мы, понятно, вцепились с Тамочкой в эту книгу, как бульдоги.
Не для занимательного же чтения ты нам ее прислал, в самом деле!
Ворочаем и туда и сюда. Наконец, Тамочка на последней странице видит рисунок. Твою руку-то я уже знаю и в рисунке. Хоть ты и далеко не мировой художник, однако в нарисованном тобой карикатурном атлете по очкам тебя живо узнали. В чем тут дело? Вглядываемся — атлет стоит как будто на весах.
Что это еще за ребус такой?
Думали, думали, а потом, конечно, догадались — есть связь между тобой и твоим весом. Вес-то у тебя я помню — 85 кило. Открыли мы 85 страницу и под буквами нашли точки. Прочли все твои писания и сообщения.
Я — живо к американцам. Рассказал все. На следующий день двое из них поехали в ЧК. Однако — не тут-то было:
«Гражданин Солоневич — важный государственный преступник, — ответили там. — Так как он советский подданный, то мы не считаем возможным сообщать АРА сведения о действиях органов государственной власти». Так и уехали американцы не солоно хлебавши…
— Так что же меня выручило?
— Чорт тебя знает, Bobby, видно, ты под счастливой звездой родился. Везет тебе. Помнишь Тамару Войскую?
— Эта барышня, которая со мной в АРА служила?
— Да, да… Она все время живо интересовалась твоей судьбой. Все ахала и придумывала способы спасти тебя. Молодец! Бой-баба!
Тут судьба на твое счастье принесла в Одессу какого-то важного чекиста из Москвы. На курорт приехал — вероятно, отдыхать после московских расстрелов. И как раз этот чекист оказался старым знакомым семьи Тамары. Тут она в него и вцепилась мертвой хваткой. А тому, понимаешь, тоже лестно оказать свою протекцию, показать свой вес, свою власть и значение. Словом, пошел он в ЧК к Дукельскому, председателю. Уж не знаю, долго ли и как они там договаривались… Тамара не говорила подробно. Видно, с нее слово взяли. Словом, как видно, на чем-то сошлись. Кажется, Дукельский так и сказал этому московскому чекисту: «Ну, знаете, только для вас»[245].
Между прочим, Б. Л. Солоневич был осужден на два года тюрьмы, но не отсидел и половины своего срока.
Вскоре Всероссийский съезд Комсомола признал необходимым закрыть скаутские организации, как идеологически несоответствующие коммунистическому воспитанию советской молодежи и создать свои отряды «красных юных пионеров». Скауты ушли в подполье, их лидеров ожидали репрессии (в единичных случаях были, впрочем, и свои иуды). В такой ситуации, чтобы не подставлять под удар семью брата, Борис Лукьянович решает вернуться из Одессы в Севастополь.
Там он становится инструктором физкультуры Черноморского флота. И на каких-нибудь состязаниях в Центральном клубе красных моряков имени товарища Шмидта (без всяких шуток — есть и ссылка на спортивную прессу тех лет[246]) бьет всевозможные рекорды, выступая за команду Черноморского Флотского Экипажа. А в конце 1924 года и вовсе перебирается в Москву на «почти адмиральскую должность» инспектора физической подготовки Флота и… вновь садится в тюрьму за свои скаутские прегрешения. Но об этом — в следующей главе.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.
Франсин дю Плесси Грей – американская писательница, автор популярных книг-биографий. Дочь Татьяны Яковлевой, последней любви Маяковского, и французского виконта Бертрана дю Плесси, падчерица Александра Либермана, художника и легендарного издателя гламурных журналов империи Condé Nast.“Они” – честная, написанная с болью и страстью история двух незаурядных личностей, Татьяны Яковлевой и Алекса Либермана. Русских эмигрантов, ставших самой блистательной светской парой Нью-Йорка 1950-1970-х годов. Ими восхищались, перед ними заискивали, их дружбы добивались.Они сумели сотворить из истории своей любви прекрасную глянцевую легенду и больше всего опасались, что кто-то разрушит результат этих стараний.
«Дневник» Элен Берр с предисловием будущего нобелевского лауреата Патрика Модиано был опубликован во Франции в 2008 г. и сразу стал литературным и общественным событием. Сегодня он переведен уже на тридцать языков мира. Элен Берр стали называть французской Анной Франк.Весной 1942-го Элен 21 год. Она учится в Сорбонне, играет на скрипке, окружена родными и друзьями, радуется книге, которую получила в подарок от поэта Поля Валери, влюбляется. Но наступает день, когда нужно надеть желтую звезду. Исчезают знакомые.
Книга представляет собой воспоминания известного американского предпринимателя, прошедшего большой и сложный жизненный путь, неоднократно приезжавшего в Советский Союз и встречавшегося со многими видными общественными и государственными деятелями.Автором перевода книги на русский язык является Галина САЛЛИВАН, сотрудница "Оксидентал петролеум”, в течение ряда лет занимавшаяся коммерческими связями компании с Советским Союзом.