Гражданин Империи Иван Солоневич - [191]

[798]

«Работа над ошибками», о которой писал Солоневич, не только не сделана по сию пору, но даже и не начата. А то, что фактические ошибки есть — это несомненно. Приведем только два примера. Но оговоримся: авторство исправлений принадлежит не нам.

В первом случае, касающемся как раз второй части «Дух народа», о которой Солоневич не так сильно беспокоился, автор поправки остается неизвестным. В имеющемся у меня экземпляре второго выпуска издания 1958 г. есть пометка авторучкой, которая на поверку оказалась справедливой. У Солоневича читаем: «Первое занятие Киева поляками случилось в 1069 году — в Киев ворвался князь Болеслав Храбрый и с трудом ушел оттуда живьем…». В действительности речь должна идти о другом Болеславе — по прозванию Смелый. Прозвища князей, конечно, очень похожи, так что ошибка легко объяснима.

Вторая ошибка (скорее даже нужно говорить об описке) выглядит уж совсем вопиющей. Настолько, что узревший ее проф. И. А. Ильин в письме к В. Ф. Баумгартену, ныне опубликованном, обвинил Солоневича в невежестве.

«Иван Грозный и каялся и казнился, — написано в четвертой части «Народной Монархии». — А Алексей Михайлович организовал всенародное покаяние перед гробом убитого по приказу Грозного митрополита Филарета»[799]. Понятно, что имелся в виду св. Митрополит Филипп (Колычев), а вот как он превратился в Филарета — загадка.

Вместо того, чтобы исправить подобные ошибки, издательство «Наша Страна» зачем-то вносило изменения в названия глав и частей, которые продолжают тиражироваться новыми издателями. Так, четвертая часть в первом издании (набор осуществлен при жизни И. Л.) называлась «Москва при первых Романовых», а во всех последующих (кроме четвертого издания, которое — репринт) — просто «Москва». При том, что часть третья называется «Киев и Москва», это по меньшей мере странно.

Аналогичная метаморфоза произошла с первой главой этой же четвертой части. Было: «Московская правительственная система», стало: «Московская система».

Составить исчерпывающий перечень ошибок и искажений авторского замысла и оформить их в виде примечаний к авторскому тексту «Народной Монархии» — дело будущих исследователей.

Иван Лукьянович Солоневич завещал нам:

«Народная монархия» не предназначена для легкого чтения <…> Ее нужно обдумать, и ее нужно проверить в бою или, по крайней мере, на стрельбище. Для этого есть только один путь — дискуссия. Другого пути нет. Когда наша идея победит, тогда будут нужны и просто исполнители. От победы мы еще далеки — трудно сказать, насколько именно. <…>

<…> «Народная монархия» предназначается для того же, для чего в свое время предназначался «Капитал» Карла Маркса. Конечно, было бы хорошо издать все — тогда получилось бы по объему два Марксовых тома. Но это практически невозможно. В данном издании изложена только схема. Ее нужно разрабатывать и дальше. Ее нужно пропагандировать. Ее нужно проверять и исполнять: будет ведь когда-то время, когда можно будет издать все, и это «все» должно быть очень сильно исправлено и пополнено.

У каждого из нас есть свой круг знакомых, не вполне безразличных к сегодняшним и завтрашним судьбам нашей Родины. Попробуйте собираться хотя бы раз в месяц, хотя бы и небольшой группой, и обсуждать основные пункты нашей идеологии. Очень нужны инакомыслящие: может быть, вам удастся их переубедить и, может быть, придется выслушать доводы, нами еще не предусмотренные. «Идейное завоевание» начните с вашего окружения: всякое завоевание начинается из дома. Критикуйте «Народную монархию» в меру ваших сил, критика нам очень нужна. Непредусмотренный довод — это очень опасный довод. Ложный довод может быть убийственным: наши противники тоже не лыком шиты и наши сильные места они атаковать не будут — это аксиома всякой стратегии, в том числе политической. Это только в эмиграции можно гордо завернуться в свои юбилейные тоги и не пустить ни одного «оглашенного» и на порог, в России это будет невозможно.

<…> В первое время революции большевики говорили: «наше оружие — наше слово». Теперь времена изменились, слово стало нашим оружием. Научитесь им пользоваться»[800].

КОНТУРЫ БУДУЩЕГО

Призывы Дубровского не увлекаться текущей полемикой, а думать о будущем все-таки находили отклик в творчестве Ивана Солоневича. Хотя Дубровский и писал как-то Марине Сергеевне Кингстон, представительнице газеты в Сан-Франциско: «Дядя Ваня странный человек и во многом непонятный. Идти против течения — едва ли не самое важное для него»[801] — Солоневич все-таки пытался мыслить конструктивно и о ближайшем будущем. И, иногда даже противореча сам себе (не он ли говорил, что всю эмиграцию объединить невозможно?), рисовал планы объединения не только монархической, но и всей антикоммунистической эмиграции.

Такой попыткой был написанный им «Уругвайский Манифест» — противопоставление «Пражскому Манифесту» власовцев. Манифест Солоневича состоял всего из трех пунктов, на которых, по его мнению, могла бы сговориться вся политическая эмиграция, «не стоящая на тоталитарной точке зрения». К таким группировкам, впрочем, он относил всего четыре: Высший Монархический Совет, республиканское движение С. Мельгунова, правых социалистов А. Керенского и свое народно-имперское (позже Народно-Монархическое) движение.