Гражданин Империи Иван Солоневич - [117]
Впрочем, вернемся к статье Ивана Лукьяновича «Очень тяжелый вопрос». Здесь уже речь шла не просто об очередной перепалке с младороссами. Так называемая эмигрантская грызня была делом житейским практически для любого печатного органа. Но Солоневич подошел к границе полного отказа от принципа легитимизма — важнейшего для нормального монархиста.
Его аргументация была такой:
«Я бы не стал писать о второй советской партии, если бы она не прикрывалась именем Российской Императорской Династии. На эту тему у меня была весьма длительная переписка, которой я здесь приводить не буду (я получал письма «не для печати» — придется воздержаться). Но в газете «Мдадоросское Слово» № 135 приведены слова Великого Князя Дмитрия Павловича», — и далее следовали цитаты двухмесячной давности из выступлений и Великого Князя, и Казем-Бека.
«Правда это или нет? — восклицает Иван Солоневич. — Был ли Великий Князь Дмитрий Павлович от имени Российской Императорской Династии уполномочен на заявления такого рода и был ли уполномочен г-н Казем-Бек на заявление о том, что «участие Романовых в нашей работе — дело Романовых и наше»?
Это — очень тяжелый вопрос. Для монархистов — в особенности. Но поставить его все-таки необходимо. В законченной формулировке этот вопрос будет звучать так:
Можем ли мы, штабс-капитаны, еще на что-нибудь с этой стороны надеяться или надеяться не на что?
Ибо ни зарубежная, ни подсоветская Россия ни с какой советской партией, ни с первой, ни с десятой — ни в каком случае вместе не пойдет. И «участие Романовых в младоросской работе» как-то должно быть дезавуировано. Участие Императорского Дома Романовых России нужно для чего-то большего, чем младоросская работа»[486].
Заявление Великого Князя Дмитрия Павловича возмутило не только Солоневича. Подобные заявления сочли вредными многие из консервативных легитимистов. Среди них был родной брат Императора Кирилла — Великий Князь Андрей Владимирович. После ознакомления с разгоревшейся полемикой, 13 мая он отправляет Кириллу Владимировичу письмо на шести листах, в котором ссылается на реакцию «Голоса России» и настаивает на необходимости дать опровержение. В приложении к письму Андрей Владимирович привел тексты связанных с историей вопроса статей и два варианта своего заявления: первый — с разрешения Главы Российского Императорского Дома, второй — просто от себя[487].
В переписке начальника Канцелярии Г. К. Графа опять начала мелькать фамилия Солоневичей.
«Для меня непонятно, отчего Солоневичи так яростно выступают против младороссов, — писал Граф генералу А. С. Олехновичу 22 мая. — В чем тут зарыта собака, казалось бы наоборот они должны были бы помогать М <ладоросской> П <артии>, а если, по их мнению, руководители в чем-то заблуждаются, то стремиться объяснить, а не обливать грязью»[488].
Уже на следующий день он сообщал Императору Кириллу Владимировичу: «Также я с Великим Князем Дмитрием Павловичем вполне согласен, что вокруг Великого Князя Андрея Владимировича теперь появились какие-то новые лица, которые хотят Его убедить создать вокруг себя какой-то «монархический центр», и нити от этих людей, несомненно, идут к Солоневичам. Опровержение В. К. А <ндрея> В <ладимировича> в «газетке Солоневичей» вредно»[489].
Не получив в итоге Высочайшего одобрения первого варианта своего обращения, Великий Князь Андрей Владимирович печатает в «Голосе России» личное заявление. Его публикация предваряется небольшим редакционным комментарием:
«В номере 46 «Голоса России» была напечатана передовая статья под заглавием «Очень тяжелый вопрос», заключавшая в себе косвенное обращение к Династии с вопросом об участии ее в младоросской работе.
Сотрудник нашей газеты в Париже, г. А. Андреев, обратился к Великому Князю Андрею Владимировичу с просьбой о беседе на эту тему.
Великий Князь, не скрыв своего решительного неодобрения тону нашей статьи, счел, однако, возможным, в общем интересе, принять нашего сотрудника и поручил ему передать в редакцию «Голоса России» текстуально следующее:
«Императорская династия как таковая в младоросской работе никакого участия не принимает. Что же касается отношения к ним главы императорского дома, то так как молодежь, входящая в младоросскую организацию, безусловно монархична и предана престолу и России, он относится к ней сочувственно, что совершенно не означает, что он одобряет все действия руководителей и считает их своими.
Что же касается заявления Великого Князя Дмитрия Павловича, то он может говорить только от своего имени»[490].
Помимо «Сообщения Его Императорского Высочества Великого Князя Андрея Владимировича» Солоневич публикует на страницах газеты еще одну «антимладоросскую» передовицу — «О Царе и о советах». В ней Иван Лукьянович объясняет свою резкость в отношении младороссов:
«Ни поволжский, ни украинский мужик никак не склонен к академическому и статистическому подходу к вопросу о голоде и о советах. Для него вопрос ясен. Для него советы — первые или десятые — это непримиримый, заклятый враг, это есть власть сатаны. И для него же царь есть надежда на освобождение от советско-сатанинской власти. Вот именно поэтому какое бы то ни было соединение имени Царя с советчиной грозит для России катастрофическими последствиями.
