Гражданин Империи Иван Солоневич - [116]
Мягко говоря, детский лепет. Но Б. Чернавин находит еще и повод для гордости: «Мы можем сказать громко: только м <ладоро> ссы умели предвидеть эти перемены в России и только они одни имели мужество открыто утверждать их неизбежность»[478].
Вскоре опять являются и «доктринальные марксисты», которые не зря ведь были упомянуты в начале брошюры. «Что же, по Ив. Солоневичу следует признать технические и экономические достижения России, от коммунизма не только не зависящие, но его опровергшие в своей практике, вредными?» — вопрошает младоросский пропагандист. И сам отвечает: «По Солоневичу выходит, что да».
И — утверждение, задуманное как выстрел: «Что же. Музыка здесь старая. Оригинальности Солоневичи не проявляют. Все это можно читать, можно слышать от Троцкого и его матерых сподвижников»[479].
Булгаковский профессор Преображенский все-таки не зря советовал доктору Борменталю не читать советских газет. Подобное чтение сыграло с Б. Чернавиным недобрую шутку. Каким-то иррациональным образом врага «второй советской партии» он сопоставил с главным на тот момент врагом первой советской партии (не зря же кого ни попадя записывали в троцкисты).
«Но разница есть, — писал автор брошюры. — Троцкий морально, при всей своей аморальности, выше Солоневича. Троцкий интернационалист и ему, согласно его мировоззрения, наплевать на Россию, на ее народы. Солоневич же, защищая троцкистские взгляды, цинично прикрывается плащом национализма. Троцкий — враг России. Солоневич — предатель России»[480].
Ответ на выпад младороссов последовал практически незамедлительно. И Иван Солоневич решил отвечать не столько даже на брошюру, сколько на заявление Великого Князя Дмитрия Павловича, который с согласия Императора Кирилла с 1935 года возглавлял Главный Совет Младоросской партии. Со свойственной ему горячностью, он несколько перегнул палку в характеристике взаимоотношений между Династией и мадороссами. Выступая в феврале 1937 года на юбилее 12-го очага партии в Нильванже (Лотарингия), Дмитрий Павлович, подтверждая сказанные тут же слова А. Л. Казем-Бека «Участие Династии в нашей работе — дело Романовых и наше», провозгласил: «Я выражаю своим присутствием связь между Императорской Династией и младоросским движением. В моем лице связь эта осуществляется особенно полно. Она еще глубже, чем может казаться со стороны»[481].
В передовице «Очень тяжелый вопрос», опубликованной в «Голосе России» 11 мая, Солоневич сначала для порядка процитировал начало чернавинского опуса о чувствах отвращения и брезгливости, но, поддавшись аналогичным настроениям, даже не стал вдаваться в последующие детали:
«Дальнейшее в том же роде. О чувствах, как и о вкусах, как известно не спорят. Первая советская партия, вероятно, испытывает по отношению к нам еще более острые чувства омерзения и презрения. Тут — в полемику вдаваться было бы несколько унизительно. Ежели в эмиграции находятся люди такого умственного уровня, которые могут считать «Голос России» завуалированным органом Лейбы Троцкого — ну и пусть считают. Тут — просто не о чем спорить. Есть разные этажи человеческого сознания. Мы предпочитаем в подвалы не опускаться»[482].
Некоторые комментарии, впрочем, были сделаны:
«Кстати — маленькая деталь: вышеупомянутая брошюра подписана именем Чернавина. Направленные против нас статьи младоросской прессы подписаны именем И. Бунина. И нас спрашивают — тот ли это Чернавин и тот ли это Бунин. Нет, не те. Просто маленькая и уголовно ненаказуемая фальшивка. Уголовные законы еще не предусмотрели правил пользования псевдонимами»[483].
Солоневич не совсем прав: Борис Чернавин — это не псевдоним, но его подозрения оказались небеспочвенны: имя Бориса Чернавина, действительно, не случайно оказалось на обложке. Утверждение фамилии автора было совершено… в Москве.
Н. Никандров пишет: «В декабре 1936 года резидентура НКВД в Праге получила указание «всячески способствовать инициативе младороссов по дискредитации Солоневичей». Для придания этим усилиям еще большего размаха предписывалось «задействовать возможности» агента «А/1» (который, если судить по его порядковому номеру, имел солидный опыт работы на ИНО). К работе по дискредитации Солоневичей Москва рекомендовала через агента «А/1» подключить Бориса Чернавина»[484].
Слишком смело было бы предполагать, что под шифром А/1 скрывался Глава младороссов Казем-Бек. Даже несмотря на то, что в 1950-е годы он неожиданно уехал в СССР, бросив семью, никаких прямых улик нет. Интересно, что и спустя многие годы Александр Львович не забывал братьев Солоневичей. В апреле 1959 года он опубликовал в газете «За возвращение на Родину» (представляла из себя советский пропагандистский листок для эмигрантов) серию статей под названием «О судьбах людей, покинувших Родину». В ней Казем-Бек уделил Солоневичам один абзац:
«Бежавшие из Советского Союза братья Солоневичи (из профессиональных борцов или гимнастов как будто) задались целью стать чем-то вроде эмигрантских наполеонов. Старший из братьев объявил во всеуслышание, что он «намерен сыграть в будущей России очень значительную роль». Впоследствии братья разругались, старший умер, младший попал в тюрьму. Но в период увлечения ими в среде РОВСа Солоневичи предлагали делать весь упор и всю ставку на «штабс-капитанов», то есть на то же «второе поколение эмиграции», и стали строить свою организацию, отделы которой должны были называться… «штабс-капитанскими берлогами» (!)»
