Гражданин Империи Иван Солоневич - [105]
1. На чем держится советская власть.
2. Наши побеги.
3. Экономика СССР.
4. Красная Армия.
5. Советский быт.
6. Красный террор.
7. Советская молодежь.
8. Концлагерь сегодняшнего дня.
9. Советская интеллигенция.
10. История непокорной молодежи.
11. Беспризорники страны советов.
12. Национальный и еврейский вопросы в современной России. Перспективы развития России.
13. Современное положение власти и расстрел 16-ти.
14. Вечера вопросов и ответов и демонстрация советских фотографий.[425]
Как видим, тематика первых докладов в Финляндии (их программу мы уже приводили), подверглась незначительной, но принципиальной корректировке. Во-первых, это вполне естественное обращение к современности. И, во-вторых, чрезмерно муссируемый в правых кругах эмиграции «еврейский вопрос».
Этому вопросу Иван Солоневич был вынужден (именно вынужден, ибо иначе — обвинение в «замалчивании») посвятить большую статью «Россия, революция и еврейство», которая была напечатана в трех номерах «Голоса России». Надо сказать, что его трезвый взгляд и сегодня является образцом для всех психически нормальных патриотов. Приведем несколько наиболее ярких фрагментов.
«С одной стороны, — писал Солоневич, — наши левые говорят: «Россию погубил проклятый царский режим». С другой стороны, наши правые говорят: «Россию погубили жиды». Обе точки зрения, как видите, весьма упрощены. И за этими упрощениями есть великая опасность для России. Опасность заключается в том, что если мы в чрезвычайной сложности событий все будем валить, с одной стороны, на «царя» и, с другой стороны, на «жида», то мы рискуем между «жидом» и «царем» проворонить самих себя. То есть в борьбе между «монархией» и «еврейством» проворонить нечто весьма существенное, а именно: русский народ, к которому принадлежим, в состав которого входим и мы с вами»[426].
«Я ничего не имею против еврея-журналиста. М. Алданов, будучи евреем, написал самые прочувствованные страницы о забытом всей художественной литературой национальном нашем герое Суворове. Забвение это превратило Суворова в лубок. Алданов воскрешает его живой облик: почему я буду протестовать против работы Алданова в журналистике или даже разоблачать его псевдоним?
Но если в газете, которая называет себя органом русской мысли, нет ни одного русского, — это уж извините, тут уж я буду скандалить. Если во главе правительства, которое называет себя российским, на три четверти стоят евреи, — я тоже буду скандалить. Но при чем тут человеконенавистничество и черносотенство?»[427].
«О том, что Февральскую революцию поддерживало все без исключения еврейство, нечего и говорить. Но все-таки не еврейство сделало эту революцию. Не евреи ездили в ставку за отречением Императора, и не евреи, или не только евреи, пускали по столбцам и по фронтам беспримерную по своей омерзительности клевету на Императрицу. Что уж там говорить и все на евреев сваливать. Мы виноваты. В том числе и я виноват. Всякого милостивого государя, пускавшего по уголкам и по салонам, по фронтам и по улицам шепотки о царице-шпионке, надо было без разговоров бить по морде. И не в порядке «оскорбления действием», а так, чтобы человек потом месяцами размышлял в госпитале о неудобствах клеветы на русскую монархию. Не били вовремя — вот и сидим по Парагваям и по лагерям»[428].
«Виноваты мы. И ни в коем случае не хочу, не могу, не имею права снимать и с себя личной ответственности. Почему вот я, монархист Иван Лукьянович Солоневич, допустил, чтобы нашего Императора держали, как вора, под замком, почему я допустил увоз его в Екатеринбург, почему ни я, ни мы ничего или почти ничего не предприняли для его спасения? Проще, практичнее и православнее — взять эту вину на себя. Не с тем, чтобы каяться и биться головой о стенку, а с тем, чтобы из ошибок, небрежности, из нерадивости нашего прошлого извлечь практические уроки для практической политики завтрашнего дня. Эту политику придется делать нам — то есть правой части и России, и рассеяния»[429].
«И вообще — ежели делать политику трезвую и ясную, то не надо населять мир призраками леших и водяных, масонов и иудеев, «пушечных королей» и «акул капитализма», всемогущей Intelligence Service и всемогущего ОГПУ. Всемогущих сил в мире вообще нет. Всякое монистическое понимание истории имеет свой соблазн: бесконечную сложность сцепляющихся явлений, закономерных и случайных, доступных предвидению и вовсе никем не предвиденных, завязывающихся в один узел, из которого возникает историческое событие, всякий монизм объясняет соблазнительно просто: жиды, капитализм, экономика, раса, религия — каждый по-своему. Практическая же политика заключается в том, чтобы, выслушав всех специалистов, не послушать ни одного»[430].
«Мы должны воевать прежде всего с большевиками. Вот почему в начале серии этих статей я сразу и сказал: я совершенно не собираюсь ставить еврейский вопрос в мировом масштабе. Нам нужно ставить русский вопрос. И ставить его, исходя не из того предположения, что еврейство сильнее нас, а из того факта, что мы сильнее евреев. Не только потому, что нас полтораста миллионов, а их шестнадцать (во всем мире), а также потому, что за нами стоит тысяча лет нашей Империи и будут стоять еще тысячи: мы только начинаем вылезать на поверхность истории»
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.