Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма - [5]

С детства Брих увлекался чтением. Теперь на его столе появились тоненькие книжки стихов о любви. Он жадно глотал их, до глубины души тронутый красотой поэзии, а потом стал писать стихи сам. Это были беспомощные вирши, несовершенные по размеру и рифмам. Брих растерянно сравнивал их со зрелыми образцами из книг и рвал в клочки. Ничто из написанного, казалось ему, не было достойно его чувства.

Опасаясь насмешек, он скрывал свое состояние от Ондры, но этот опытный юноша заметил, что с Брихом что-то творится, и навострил уши. Он замечал, что Брих как-то отдаляется от него, и это раздражало Ондру.

— Что с тобой, ходишь как лунатик?.. Вы обижаетесь, сударь? Глупо! А я хотел предложить тебе пошляться.

Ни слова в ответ. Непроницаемая стена молчания. Франтишек замкнулся в себе, стал реже бывать у Ражей, ссылаясь на подготовку к экзаменам, а сам теплыми весенними вечерами бродил по улицам или сидел на скамейке в парке. В руке у него был карандаш, в кармане книжечка стихов, он мечтал, терзался и писал стихи…

Однажды в ветреный день за городом, на холме, он сочинил «Сонет о девушке, несущей солнце на серебряном подносе». Сонет получился как-то сразу, в приливе упоения, и по дороге домой Франтишек думал, как бы потактичнее преподнести его обожаемому существу. Ему и в голову не приходило, что это невинное сочинение, на котором он написал «Посвящается Мартичке К.», может сыграть такую злосчастную роль.

Уходя из школы на другой день, Франтишек обнаружил, что сонет потерян. Он обшарил карманы и портфель, перелистал книги — нет нигде! Днем, придя к Ражам, он застал Ондру сидящим в кресле, с задранными ногами. Перед ним стояла недоумевающая Мартичка. Насмешливо, с утрированно патетическими жестами, Ондра читал ей Франтиков сонет, то и дело захлебываясь от смеха и хлопая себя по бедрам. Девушка не знала, смеяться ей или оставаться серьезной, лицо ее залилось краской стыда. О господи, куда глядеть, куда деть руки?

«Луч света, бегущий по вашим ланитам… — с подъемом декламировал Ондра и, увидя в дверях ошеломленного Франтишка, комично схватился за голову. — Вы — видение в утреннем свете…». — Смех душил его, он в изнеможении откинул голову. — Вот оно… ха-ха-ха!.. черным по белому… «видение в утреннем свете»… Овидий из жижковской гимназии увенчал вас бессмертными стихами. А вот и он сам. Привет вам, маэстро!

Ондржей не успел прочитать дальше. Очнувшись от потрясения, Франтишек кинулся к нему. На глазах удивленной служанки разыгралась унизительная погоня, которую Ондржей воспринял как потеху. Он носился по комнате, прыгая через стулья, и, торжествующе махая листком, орал на весь дом:

— «Люблю вас, видение в утреннем свете…»

Только когда Франтишек нагнал его в дверях столовой и сильно ударил в грудь, Ондржей заметил выражение лица товарища, слезы в его глазах и отрезвел. Он схватил дико наскакивавшего на него Франтишка за отвороты пиджака и оттолкнул.

— Ах вот ты как, драться! — запыхавшись, произнес он и наморщил лоб. — Ладно же, вот тебе твой опус, вручай его сам, стихоплет!

Он бросил измятый листок в пылающее лицо товарища и, сунув руки в карманы, обиженно отвернулся к окну. Мартичка испуганно ретировалась на кухню, не понимая, почему так поссорились молодые люди.

Франтишек произнес изменившимся голосом:

— Я тебе скажу, кто ты такой, Раж. Ты хам и подлец! Плевать мне на твою дружбу! Плевать мне на ваши грязные деньги, проклятые толстосумы! Подавитесь ими!

Он бранился, к горлу комком подступали слезы, и ему казалось, что грудь его разрывается. Закрой глаза и стисни зубы! Не думай, поскорее забудь обо всем этом! Никогда уже он не посмеет взглянуть в глаза Мартичке!.. При мысли о ней у него вырвалось рыдание. Франтишек выбежал в переднюю, хлопнул дверью и стрелой помчался вниз по лестнице.

Ондра догнал его уже внизу и схватил за руку.

— Не дури, Франтишек! Я не знал, что это тебя так заденет… Ведь это всего-навсего наша прислуга, так о чем, собственно…

— Ваша! Все ваше: прислуга, люди, деньги! Воздух и тот ваш! Ненавижу вас!

— Ладно. Я просто пошутил. Я ведь… Ты понимаешь… Из-за такой девчонки… Ну, что поделаешь, если ты в нее влюблен, я мигом все исправлю.

— Да не влюблен я! — запинаясь, выкрикнул Брих, подняв на товарища страдальческий взор. И, сдержав готовые хлынуть слезы, он отрекся от своего чувства. Ему удалось вырваться от Ондры и убежать, чтобы выплакаться наедине. Куда? Куда несут его ноги? Покончить с собой! Как пережить все это?

Франтишек сам не заметил, как прибежал на голый холм над Жижковом и, добравшись до верха, в изнеможении уселся на полусгнивший пень. Он задыхался и дал наконец волю слезам. Мартовский ветерок овевал его лицо и понемногу успокаивал. В душе его что-то оборвалось, перестало звучать, вспыхнуло, как горстка магния, и сгорело — остался лишь пепел.

Он встал, вытер глаза и глубоко вздохнул.

Конец ночным мечтам! Дурень ты, Брих! Конец сытным завтракам! Я не продажный! И у бедняка есть своя гордость… Должна быть! Вынув из кармана листок со злополучным сонетом, Франтишек разорвал его на клочки и развеял по ветру. Этим театральным жестом завершилась его первая любовь и его стихотворчество.