Гравитация - [29]

Шрифт
Интервал

Один подходит ближе, и его дыхание почти долетает до меня. Отчетливо чувствуется запах табака, этот курит явно не один год. Он пытается понять — жива ли я, и чтобы удовлетворить его любопытство, я меняю положение головы на тысячную долю дюйма. Этого достаточно, и мужчина с хмыканьем поднимается на ноги, бросая товарищу, что всё в порядке.

За ними закрывается дверь в дощатой перегородке, через щели в которой пробивается свет от фонаря или небольшой лампы. Я снова открываю глаз, пробуя разлепить второй. Немного удалось, не считая того, что я наверно с мясом вырвала половину ресниц. Но сейчас нет времени жалеть об этом. Еще одной болью больше или меньше — разницы никакой.

Голова чуть лучше соображает, и я начинаю потихоньку шевелить пальцами, заставляя кровь доходить до них и согревать холодные и онемевшие части рук. Всё, что надо — медленно и глубоко дышать, разгоняя кислород по телу, черпать оставшиеся крохи тех ресурсов, которые, как утверждают, есть в теле человека. И начать думать.

Не так важно — кто эти молодчики. Важно то, как выбраться из сарая. Как далеко он находится от ближайшей трассы или от жилых домов. Такие сараи могут стоять рядом с ними, а могут быть окружены полями на километры вокруг.

Если получится надорвать край одной из полос ленты, медленно получится расправиться и со всеми остальными. Когда пальцы приходят в относительно живое состояние, я начинаю осторожно и неторопливо пытаться дотянуться до ближайшей полоски.

Это не так просто. Это совсем не просто, когда я понимаю, что все усилия увенчались тем, что на одном из пальцев сорван ноготь. Новая боль вгрызается в и так воспаленный мозг, и я останавливаюсь. Дышать. Ровно и медленно. Даже если сознание снова уплывет в спасительную черноту, только дышать. Паника — непозволительная роскошь, и я жива ровно столько, сколько спокойна и не теряю уверенности.

* * *

Чернота.

Свет.

Чернота.

Свет.

Сколько прошло времени? День или неделя? Я не знаю. Наверно почти день. В горле все пересохло, и даже дыхание вырывается с таким трудом, словно я выдыхаю острые бритвы, разрезающие легкие снова и снова.

Наконец дверь открывается, пропуская одного из двоих. Тот самый, коренастый, который вел Седан. Ни в коем случае не показывай, что узнала его. Если всё лицо моё — в старой крови, то вряд ли он заметит это, но риск всё равно слишком велик. Он приносит воду. Блаженство, которое приносит отвратительная теплая вода с песком, оседающим на зубах, так же велико, как если бы я оказалась в раю.

Подождав, когда я откашляюсь и отдышусь, мужчина протягивает мне что - то светлое. Он понимает, что я не могу понять что это, и подносит их почти к моему лицу. Это бумаги. Господи, мелкий шрифт пляшет так, словно по бумаге танцуют джигу сотни многоножек.

— Вам надо подписать их.

Черт, нет. Я закрываю глаза, надеясь, что он поверил в то, что я снова уплыла. Мужчина поверил, он встает, ворча, и выходит за дверь. Единственные бумаги, которые мне могут предложить подписать, это бумаги, связанные с домом. И если это так, то подпись поставит точку в моём сером существовании. Самый бессмысленный конец.

Я должна оставаться без сознания столько, сколько смогу. Уже без особых усилий я прислушиваюсь к разговору, который происходит спустя достаточное количество времени, и он тоже подтверждает мои мысли о том, что этот сарай станет последней точкой моей жизни. Мужчины спокойно обсуждают то, что я в отключке, что в любом случае всё идет так, как надо. Моя подпись, или моя смерть (они полагают, что я не прихожу в себя потому, что скоро могу сама откинуться) одинаково помогут тому, кто всё это затеял.

Затейник - умница. Такого хитрого плана от него было сложно ожидать, но я всегда недооценивала тех людей, которые мне встречались. На мгновение меня охватывает дикая ярость, и я большим усилием запрещаю себе наделать глупостей — например, дернуться сильнее, или выдать себя.

Я не теряю ничего — ни пытаясь выбраться, ни понимая, что возможно не смогу этого сделать. В лучшем случае, я буду бороться до конца, а это сделает мою смерть менее бессмысленной. Я вновь царапаю стягивающую руки петлю, попутно разрезая собственную кожу неудачными движениями. И позволяю себе мысленно оказаться в любом другом месте, которое предложит мне память.

Волны медленно оббегают мои ноги, заворачиваясь барашками и исчезая в новой линии прилива. Где - то далеко впереди небо опрокинуто в воду, и граница разделения словно исчезает в туманной дымке. Если долго стоять в воде, в какой - то момент можно ощутить, как становишься частью неё. Мерное покачивание будет отдаваться ритмом сердца, а тихий шорох проникнет в каждый угол разума, вытеснив суетливые мысли. Над волнами летает одинокая чайка, и её перья поблескивают на солнце, отливая почти металлическим блеском. Она парит на широко расправленных крыльях, медленно и отстраненно рассекая пространство над гладью воды. Кажется, что птица просто наслаждается тем, как её несет поток воздуха, но это ложное впечатление. Она ждет. Ждет спокойно того момента, когда упадет камнем вниз, настигая свою добычу, беспечно плывущую в мнимой безопасности водной толщи.


Еще от автора Юлия Ганская
Грани отражения

Каждый человек скрывает себя за своим отражением, которое видят окружающие его люди. И этих отражений — огромное множество, каждое из них — разное в разной ситуации и в разное время. Перед ней стоит выбор — неординарный мужчина, мечта любой женщины, обещающий целый мир. Или же непредсказуемый и странный человек, который внушает смешанные эмоции. Сумеет ли она найти истинное лицо каждого в сотнях отражений, большинство из которых — ненастоящие, и вовремя понять — где то, что нужно ей?


Дороги Аннуина

Сага. Она согласна на всё, лишь бы спасти близкого человека. Даже заключить необдуманную сделку с таинственным существом. Кто готов заплатить больше?


Рекомендуем почитать
Межлуние

Альтернативный конец XVIII века. Оказавшись в заложниках гражданской войны и семейного конфликта, потеряв все, что она имела раньше, одинокая Аэрин из рода Урбан вынуждена бороться за свою жизнь и покинуть Родину, не подозревая о преследующем ее агенте… Этот проект — рискованный эксперимент, попытка написать книгу как остросюжетное городское фэнтези с элементами социальной фантастики, стимпанка, триллера и мистического детектива.


Зловещая долина

Неизвестный мужчина намеревается выбраться из странного учреждения, но ему мешает персонал, а также непостижимая болезнь. Как распознать человека? Кто я? Кто они? Кто мы?


Кукла ручной работы

Красивая кукла – отличный подарок для девушки. Что может быть лучше? Тем более, кукла так похожа на тебя.


Лучшая Сделка

Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.


Девонширский Дьявол

В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.


Люди гибнут за металл

Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.