Границы сред - [36]
Но это просто прикольно.
И как сингулярности знают, что прикольно и интересно, хотя дико хлопотно, иметь у себя людей, так и люди знают, что иногда нужно позволять сексуальным и репродуктивным драйвам перехлестывать через все культурные барьеры, порождая новые истории.
Хотя, конечно, сцыкотно.
— Вот что, — сказала Майя и вздохнула.
— М?
— У меня экспресс через сорок минут.
Он молча улыбнулся.
— Вот что, — повторила она, — у меня к тебе просьба. Очень-очень серьезная.
Он ничего не ответил, но убрал руки с ее бедер.
— Мы живем на разных скоростях. К тому моменту, когда я смогу позволить себе завести детей…
— Я сопьюсь или сдохну, — спокойно ответил он.
Она кивнула.
— Я тут в некотором роде посоветовалась с мамой…
— В некотором роде?
— Ну. С ней самой сейчас не очень-то можно посоветоваться…
— С цифровой моделью, что ли? — поморщился он.
— Да ну. Не то. Меня тут научили… Ну… Без внешней поддержки. Прямо внутри.
— А! — понял он, — ну, типа думаешь — а что бы мать сказала на это — и слушаешь, да?
Майя открыла рот, закрыла рот и пробормотала:
— Ну… В общем, да.
Он доброжелательно кивнул.
— Ну. Нормальный ход.
Майя, которая потратила на учебники по гештальту примерно две недели свободного времени, с силой выдохнула и продолжила.
— В общем, она — ну, как бы она — говорит, что надо брать что можно из одного времени в другое. Дай мне своего семени. Я сейчас… на работе. Не могу остановиться. Но я могу зачать твоего ребенка потом.
Если бы ты встретил королеву эльфов, Томас. Она бы взяла тебя к себе лет на двадцать, или сама бы сошла в твой дом, пока ты жив. Но я — гончая дикой охоты, я собака Короля Мстителей, и я не могу остановиться.
Мама Рина
Моя школа, мой город, мои стаи зеленых колибри над баньяном.
Университет.
Мои игрушки на окне.
Хеллоубоб.
Новорожденный ребенок Парвати.
Стоп.
Стоп.
Если я сейчас зарычу ему прямо в лицо, добра не будет.
Она отдышалась, собралась с мыслями и продолжила:
— Я понимаю, что это очень серьезная просьба.
Он засмеялся, встал и легко, как в невесомости, даже не покачнувшись, влился в комбинезон.
— Куда идти? — деловито спросил он, — это же где-то у врачей? Иголкой, или чем там берут?
— Да ну, — удивилась она, — просто кончить надо, — и ухмыльнулась, — я помогу с этим.
Глава 14, В которой демонстрируется широта вариантов интерференции природного занудства с профессиональным опытом, в быту именуемой интуицией
Перед отъездом майора Циклаури поинтересовалась у Сусьяхи Герр-Загенхофа, каково будет наиболее интересное именно ему выражение ее личной неофициальной благодарности. Проржавшись и перечислив необыкновенно длинный список гетеросексуальных практик, доктор предложил сходить в бильярд. Где майору и обыграл, правда весьма не сразу. Потом они дунули чего-то легонького вчетвером с его женой и одной из внучек. После чего майора поднялась на межстанционном трамвайчике до пересадочной станции, поблагодарила за хлопоты сингулярность — та, (то есть в коммуникации с майорой — тот) кивнул и пожелал успехов в надирании задницы тем, кто все это устроил и вообще удачи. Маршрут Амалии предполагал один перелет на гражданском варпоходе и там уже личный и информационный контакт со своей следующей боевой группой и боевой задачей. Вникать в публичные материалы по ситуации нечеловек с лицом, похожим на Товарища Пака, не рекомендовал. Вранья и пропаганды там, в общем, не ожидалось, но, как и та сингулярность, что демонстративно регулировала мышление Майи, куратор восстановления майоры Циклаури считал, что эмоциональная перегрузка в отсутствие возможности реально начать что-то делать эффективности человеков не на пользу.
Майора приняла вводные, и взяла место с отключкой.
В военном транспорте, подобравшем ее на пересадке, случился знакомый. Ну, как знакомый — капитан Бильго.
Майора и капитан кисло посмотрели друг на друга. У капитана, который вернулся в строй на три недели раньше, была нежно-розовая, румяная правая половина лица. Левая, натуральная, казалась густо загорелой и вокруг глаза легли первые морщинки.
Майора и капитан дружно подумали «Буринас» и дружно же помолчали.
Старый пень как-то убедил сингулярность себя не эвакуировать — и то сказать, это, вместе с его сложным жизнеобеспечением, заняло бы много усилий многих людей, а они в те семнадцать минут были не лишние в других местах — и весь оставшийся промежуток времени перегружал куда-то на надежные носители какие-то свои данные. Данные сохранились благополучно.
Потом — чисто чтобы сменить тему — капитан кратенько описал на что, с его точки зрения, был похож расклад на момент его командировки с театра военных действий в сторону транспортного перекрестка.
Общий расклад заключался в том, что исполнившую попытку геноцида группу систем определили примерно недели за две — как только, по факту завершения возможного жизнеобеспечения, перестали спешно собирать живых людей и занялись сортировкой обломков и тел.
Скрыть происхождение человеческих тел в ойкумене, где база генетических вариаций восходит местами аж к Сол-три, нельзя никак. Да и оборудование себя обозначает, никакая маскировка не держится в тех случаях, когда к изучению вопроса подключаются десяток-другой сингулярностей с их базами данных и возможностями про просеиванию биг даты.
Немолодая женщина из нашего времени попадает в тело юной аргентинки конца 19 века. Ей обещаны два подарка — от Зла и Добра, но вот чего она не ожидала, это того, что хозяйка тела по-прежнему здесь…
С маленькой Лушей случилась беда, и Женька понимал, что в этом есть и его вина. Так что, едва появилась хоть и очень странная, но возможность попытаться помочь — он не колебался…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.