Граница в огне - [27]

Они ведут его под откос против здания школы и пробуют прислонить его к земле, но пограничник опускается вниз. Тогда двое жандармов хватают пограничника из Чернявки за руки и быстро, расходясь в стороны, растягивают его. Приподнятый жандармами, он повисает над глинистым откосом, чтобы третьему гитлеровцу было удобнее попасть ему прямо в сердце. И под дулом черного автомата неизвестный пограничник из последних сил кричит:

— Да здравствует Советская Родина!

Длинная очередь из автомата.

…Левый жандарм заслоняется рукой от летящих гильз.

Мертвый пограничник падает под откос. Вскоре он был тайком похоронен здесь пионерами-школьниками, очевидцами его гибели. До сих пор пионеры любовно убирают могилу, сажают весной на ней цветы, выпалывают бурьян вокруг белой изгороди, стерегущей квадрат земли, в котором погребены останки смелого советского человека.

А рядом, в каких-нибудь ста метрах от школы, фашисты вели по обочине Усцилугского шоссе оставшихся в живых пограничников капитана Неплюева.

К 19 часам 22 июня эти последние защитники Усцилуга собрались в огневой точке за школой. Бились пока хватило патронов. Вышвырнули под ноги бегущих гитлеровцев все гранаты. Стали отбиваться прикладами автоматов и винтовок.

В самом дальнем углу траншеи лежал тяжело раненый заместитель политрука Гулин. Гимнастерка на его груди была порвана и окровавлена.

— Шнель! Шнель! — кричат пятеро эсэсовцев и бросаются к нему. Гулин ждет их, скорчившись от страшной боли в углу траншеи. И вот когда они уже рядом и протягивают к нему руки, он срывает кольцо последней припрятанной гранаты. Сухой щелчок бойка, взрыв детонатора. Граната рвется на груди у Гулина и убивает его, поражает наседающих «мертвоголовых».

Оставшихся в живых пограничников поволокли на бугор, туда, где стоит в Усцилуге сделанный из желтого песчаника обелиск.

Стратегическое шоссе, спускаясь от этого памятника к мосту через реку, в этом месте проходит в глубоком овраге. Гитлеровцы поставили пограничников на краю оврага и расстреляли из ручных пулеметов. Раненные насмерть, последние защитники Усцилуга падали с крутого обрыва и разбивались на камнях.

Так были убиты на окраине Усцилуга возле желтого обелиска капитан Неплюев, лейтенант Ливенцов, политрук Тесли, помощник Неплюева по материально-техническому снабжению Власов, начальник связи Хлебников и с ними вместе несколько раненных в уличных боях пограничников, фамилии которых до сих пор не установлены.

Погиб там, над обрывом, заместитель политрука Тесли, старшина украинец Дубрава, человек исключительной одаренности и образованности. Кроме русского и украинского, он в совершенстве знал шесть иностранных языков и каждым из них владел так, словно говорил на нем с детства. Пламенный агитатор, он выступал на многих собраниях в местечке. До сих пор, вспоминая Дубраву, старики Усцилуга говорят: «О, какой это был мудрый старшина! Он был куда мудрее всех учителей в окрестности. Мы называли его профессором, переодетым в пограничную форму».

* * *

Пройдемся с вами мысленно, читатель, от пылающего здания заставы в Выгаданке берегом Западного Буга вверх по его течению к Скоморохам.

В нескольких километрах от Выгаданки обрывистый берег реки образует высокий мыс. Его иногда зовут мысом Василия Петрова.

Позади мыса лежит, как и многие волынские деревни, деленное на хутора село Цуцнев.

На этом обрывистом мысу в то первое утро войны, когда небо из серебристо-лилового делалось яркокрасным, залег со своим «Максимом» заместитель политрука пограничник Василий Петров. На много километров в округе он видел перед собой течение Буга и огненные снопы искр, вылетающих из немецких орудий. Но лучше всего Петрову были видны с обрывистого мыса места переправы на противоположном берегу, где, как вздувшиеся туши каких-то животных, передвигались в руках у немцев надувные резиновые лодки.

С правого фланга фашисты послали на советскую сторону роту солдат. Их встретило огнем отделение станковых пулеметчиков сержанта Подгайнова. Его пулемет работал, пока в лептах были патроны. Кончились патроны — пограничники бросились в рукопашную схватку с захватчиками. Все отделение погибло, но уничтожило перед смертью на берегу Буга больше полусотни фашистов.

К Василию Петрову нарушителям было подобраться куда труднее.

Меняя одну за другой позиции и сдерживая очередями немецкую пехоту, рвущуюся вглубь волынской земли, Василий Петров первые четыре часа был полным хозяином мыса над Бугом и прилегающих к нему переправ.

В 8 часов утра лейтенант Репенко, командовавший пограничниками в Цуцневе, получил приказ отойти к селу Бортнев. Он послал связного на мыс, к заместителю политрука. Сын потомственного железнодорожника, комсомолец из Малоярославца Василий Петров в это время был уже тяжело ранен и наотрез отказался уходить в тыл.

— Вы идите, а за меня не бойтесь. Я прикрою огнем ваш отход и пока есть силы — не двинусь отсюда. А сил и патронов не хватит — подорву пулемет гранатой! — и, прощаясь со связным, Василий Петров показал припасенную ручную гранату.

…Еще долго уходящие к Бортневу пограничники слышали очереди пулемета, у которого лежал на обрывистом мысу Василий Петров.