Граница - [4]

Еще шесть голодных ракет полетело в сторону корабля, запущенные откуда-то вне поля зрения. Две из них были сбиты, но остальные четыре, приняв свои черные паучьи очертания, жадно вгрызлись в инопланетную плоть, если это можно было так назвать. Куски горгонского корабля начали отпадать, обнажая под пестрой «кожей» пурпурно-красное мясо, в котором будто располагались шестигранные коридоры. Ракеты-пауки продолжали клевать и жевать, все быстрее и быстрее, пока синие молнии отчаянно палили по всем направлениям.

Мальчик уклонился, когда энергетический разряд испепелил землю справа от него, наверное, футах в сорока, однако он не мог оторвать взгляд от ужасного пира и гибели великана.

Конечно же, горгонский корабль умирал. Его масса дрожала и корчилась, пока пауки Сайферов проникали все глубже в самое его сердце. Из дюжины ран выливалась темно-красная жидкость, кусочки корабля падали на землю, продолжая биться в предсмертных конвульсиях. Машина кричала. Послышался высокий звук, показавшийся мальчику чем-то средним между скрипом ногтей по доске и зловещим шипением гадюки. Ему пришлось закрыть уши руками, чтобы хоть немного блокировать шум до того, как он заставил его опуститься на колени.

Огромный кусок корабля свалился вниз, поднимая целые фонтаны темной жидкости. Внутри полости продолжали пировать черные пауки, разрывая чужеродное мясо и прорывая своими когтями и клыками коридоры. Впрочем, по мнению мальчика, такие зубы могли прогрызть не только плоть, но даже бетон и металл. Корабль Горгонов накренился вправо, из него вываливалось все больше мясистых кусков, которые Сайферы не собирались доедать.

Машинный крик продолжался и продолжался, пока корабль падал на землю. Пауки ползали по его шкуре, добивая врага.

Мальчик повернулся и убежал. Он понятия не имел, где безопасно. Вскоре пронзительный шум прекратился. Одно очко Сайферам, подумал мальчик. Он пробежал сквозь желтый туман, направляясь вперед, и внезапно обнаружил под ногами треснувший бетон.

Он оказался на стоянке. Вокруг него в загустевшем воздухе стояли ржавые и обветренные остовы восьми брошенных автомобилей. Дождь перестал, и теперь вода заполняла трещины и кратеры. Перед мальчиком стояло длинное здание из красного кирпича, в котором не осталось ни одного неразбитого окна. Слева были покошенные ворота на поросшем сорняками футбольном поле. Трибуны оказались разрушены. На стоянке возвышался знак — мужественный и стойкий со своим объявлением из прошлого.

Старшая школа Итана Гейнса, гласили статичные черные буквы. А чуть ниже бегущей красной строкой различалось: «Последняя Иг а А рель 4–6 Детская Сб рн я».

Мальчик увидел, как слева к нему через футбольное поле приближаются размытые пятна. Несколько солдат Сайферов остановились, приняли свои формы на несколько секунд, прежде чем снова ускориться. Мальчик подумал, что их, быть может, сорок или пятьдесят — настоящая черная волна. Он побежал направо, но даже когда импульс настиг его, он уже знал, что у него не хватит времени сбежать: они настигнут его слишком скоро.

Он скользнул к бетону и укрылся под разбитым пикапом, который когда-то был черным, но теперь из-за ржавчины стал больше красным, однако под разбитым задним стеклом его все еще красовалась табличка с именем Денвера Бронкса.

Размытые фигуры оказались на стоянке. Солдаты Сайфера были в движении, они куда-то направлялись. Мальчик прижался к потрескавшемуся бетону. Если кто-нибудь из них почувствует его здесь…

Что-то приближалось.

Мальчик ощутил это, и по телу его прокатилась дрожь. Он чуял какую-то… форму жизни, пульсирующую силой в этом испорченном воздухе. Из своего укрытия он заметил, что ноги некоторых солдат материализовались, и те замерли. Они, похоже, тоже чувствовали это приближение.

Наступила тишина, нарушаемая лишь капающей на землю водой с промокших корпусов автомобилей. Затем что-то пронеслось над головами с шумом, напоминающим свист ветра, и в небе загорелась яркая вспышка синего света — такая яркая, что мальчику пришлось зажмуриться. А затем все, что было, исчезло.

Мальчик ждал, моргая. Перед глазами кружили разноцветные пятна. Некоторые солдаты снова обратились в размытые полутени, другие же оставались неподвижными, сохраняя бдительность и — возможно, потому, что были оглушены — все еще были видимы.

Над телом мальчика корпус пикапа пошевелился.

От ржавого машинного стона он вздрогнул, и услышал, как эхо ржавого мычание прокатилось по всей парковке, и вдруг нижняя часть пикапа превратилась металлической конструкции в красно-коричневую чешуйчатую материю, а заплесневелые шины обратились в прочные, покрытые чешуей ноги, из которых выросли красные шипы с блестящими черными наконечниками.

Мальчик осознал: пикап оживает.

В считанные секунды вздымающийся в такт дыханию живот отказался над его головой. Он увидел, что форма над ним расширилась и сгустилась с шумом, который напоминал хруст костей и металлического треска — так образовывалась плоть.

В панике он выкатился из-под машины и оказался на коленях посреди того, что уже не было парковкой брошенных автомобилей — теперь это было логово чудовищ из самых страшных ночных кошмаров.