Гранд-отель - [101]
— Необходимо также поставить в известность о произошедшем господина старого хозяина. Угодно ли вам, господин директор, чтобы я отправил телеграмму уважаемому семейству?
— Нет! Нет! — быстро возразил Прайсинг, и его хриплый шепот был похож на крик.
— В таком случае я рекомендовал бы вам вызвать в отель вашего адвоката, господин директор. Час поздний, однако при столь чрезвычайных обстоятельствах меня, вероятно, соединят по телефону с вашим адвокатом. Вас же, очевидно, незамедлительно отправят в дом предварительного заключения. Мне не составит труда предпринять и прочие необходимые шаги. До моего отъезда.
Крингеляйн охотно предлагал свои услуги. Его пронизывало сознание своей причастности к важным событиям, а изысканные обороты речи приносили удовлетворение и казались весьма подобающими случаю. При этом он черпал безупречную вежливость, с которой обращался к подавленному и сникшему генеральному директору, из удивительного источника: Крингеляйн, маленький, но гордо выпрямившийся, стоял над ним, как победитель в борьбе, о которой Прайсинг до сегодняшнего дня не подозревал. Ничего не осталось от злобы, страха, гнева и бессилия, ничего из прежних чувств не было в сердце Крингеляйна. Быть может, лишь тень почтительности, той странной, необъяснимой почтительности, которую люди испытывают к тому, кто совершил что-то дурное, и еще Крингеляйн чувствовал жалость и свое превосходство над Прайсингом, то есть как раз то, что побуждает быть вежливым.
— Вы не сможете уехать, — шепотом ответил Прайсинг. — Ваше присутствие необходимо здесь. Вы нужны мне. Об отъезде не может быть речи. — Это было сказано резко, почти тем тоном, каким Прайсинг обычно давал отказ в предоставлении отпуска.
Крингеляйн улыбнулся бы такому тону, если бы не терзался тем, что мертвый Гайгерн навзничь лежал на ковре затылком на голом полу.
— Вас привлекут как свидетеля, — продолжал Прайсинг. — Вы должны находиться здесь, когда придет полиция.
— Свидетельские показания дать недолго. Вообще, я болен и завтра уезжаю к месту лечения, — сдержанно возразил Крингеляйн.
— Но вы знали этого человека, — быстро сказал Прайсинг. — И девку тоже знали.
— Господин барон был моим другом. Дама сразу после убийства пришла ко мне в поисках защиты, — ответил Крингеляйн языком газетной статьи. Его тщедушную грудь распирало от гордости, он с удовлетворением отметил про себя, что отлично владеет ситуацией.
— Этот человек — грабитель. Он украл мой бумажник. Бумажник наверняка найдут у него в кармане. Я к телу не прикасался.
Крингеляйн взглянул на Гайгерна; странно было видеть, что барон лежал молча, в то время как другие говорили. И Крингеляйн улыбнулся — неуверенно, неопределенно. Пожал плечами под первоклассными подплечниками из конского волоса. «Возможно, — подумал он. — Возможно, Гайгерн — грабитель. Но разве это имеет значение? В мире, где зарабатывают тысячи, тратят тысячи, проигрывают в карты тысячи, какой-то бумажник ничего не значит».
Внезапно Прайсинг словно очнулся от раздумья и резко спросил:
— Как вы сюда попали? Кто вас прислал? Фройляйн Фламм?
Так Крингеляйну стала известна фамилия Флеммхен.
— Совершенно верно. Фройляйн Фламм. Сейчас эта дама находится в моем номере. Возвращаться сюда она не желает. Она попросила меня забрать ее вещи. К приходу полиции ей надо быть одетой. Она была голой в тот момент, когда потеряла сознание.
Этот четкий ответ Прайсинг обдумывал в течение нескольких минут.
— Фройляйн Фламм будут допрашивать? — В голосе Прайсинга был слышен отчаянный страх.
— Так точно, — коротко подтвердил Крингеляйн. — Надеюсь, допрос не займет очень много времени. Завтра фройляйн Фламм уезжает со мной. Я предложил ей быть моей секретаршей, — добавил он.
От нахлынувшего чувства торжествующей радости и победы щеки у Крингеляйна побелели. Но Прайсинг в эти минуты перестал быть мужчиной, у него и в мыслях не было бороться за женщину. Он не подозревал, как много значило для Крингеляйна то, что Флеммхен ушла к нему от Прайсинга — невиданное чудо, небывалая, последняя в жизни победа…
— Вещи фройляйн Фламм в ее номере, в семьдесят втором. Следующая дверь налево по коридору, — сказал Прайсинг и попытался встать, но не смог — отказали ноги. В коленях у него была такая тяжесть, будто они были наполнены песком, ноги не слушались. И все так же лежал на полу убитый, все еще лежал здесь, на полу…
Когда Крингеляйн подошел к двери, чтобы уйти и оставить Прайсинга в одиночестве, тот резко поднял голову.
— Подождите. Подождите же, — прошептал он хрипло, сдавленным голосом, сдерживая крик. — Послушайте, господин Крингеляйн, нам надо поговорить с вами, прежде чем… прежде чем мы вызовем полицию. Я хочу сказать… Надо поговорить об этой даме. Вы сказали, что уедете с ней. Нельзя ли… Вы говорите, она сейчас в вашем номере? Нельзя ли сделать так, чтобы… Я, понимаете… Послушайте, Крингеляйн, мы с вами мужчины. За то, что здесь случилось, я понесу ответственность. Необходимая оборона, правильно? Необходимая оборона, в чистом виде. Все это ужасно, и я несу за случившееся ответственность. Но мне другое покоя не дает. Другое страшно. Нельзя ли… Надо ли, чтобы полиция узнала про эту историю с фройляйн Фламм? Ведь можно… Надо просто закрыть дверь в семьдесят второй номер. Фройляйн Фламм провела ночь с вами и ничего не знает. И вы ничего не знаете, господин Крингеляйн. И все будет в порядке. Все уладится. Вы уедете, вам не придется давать свидетельские показания, фройляйн Фламм не будут допрашивать. Скажите, господин Крингеляйн… Вы должны меня понять, вы же знаете мою жену, знаете ее почти столько лет, сколько и я. И старого хозяина — вы ведь его знаете. Вы же из нашей фирмы, господин Крингеляйн! Надо ли что-то объяснять? Мое благополучие висит на волоске, я честно признаюсь вам в этом. Из-за такой глупости, из-за какой-то юбки я могу погибнуть! Из-за ерунды! Господин Крингеляйн! Я люблю жену, я привязан к ней и детям, — тон Прайсинга стал умоляющим, словно в эту минуту он обращался к мамусику. — Вы знаете моих девочек, господин Крингеляйн. Я потеряю все, все, господин Крингеляйн, если на суде всплывет эта история с фройляйн Фламм. Я… У меня вообще ничего с нею не было. Даю вам честное слово: ничего не было, — Прайсинг только сейчас осознал это. — Помогите мне, Крингеляйн, как мужчина мужчине. Возьмите эту историю на себя. Ничего не надо делать, только молчите! Только уговорите фройляйн Фламм молчать. И все, больше ничего. Уезжайте, уезжайте куда-нибудь далеко, я дам вам… Послушайте, господин Крингеляйн! Сегодня утром у нас вышел неприятный разговор. Забудьте о нем. Вы заблуждаетесь на мой счет, поверьте, очень заблуждаетесь. Недоразумения между начальством и подчиненными везде случаются, не стоит принимать их слишком близко к сердцу. Нам ведь никуда друг от друга не деться. Все мы делаем общее дело, дорогой мой. Я хочу… Я дам вам… Вы получите от меня чек и уедете. Пойдите сейчас в семьдесят второй номер и заприте за собой дверь. Фройляйн Фламм будет молчать, и все уладится наилучшим образом. Если вас вдруг о чем-то спросят, скажете, что она всю ночь была с вами и ничего не знает, ничего не видела и не слышала. Господин Крингеляйн, прошу вас, прошу вас…
Американской девушке Анни вскружил голову принц… и не из сказки, а настоящий. Могла ли она надеяться привлечь к себе его высочайшее внимание? И вдруг принц решил преподать ей урок… страсти, а Анни научила его… любви.
Тиффани Олбрайт, дочь конгрессмена, работающая в Вашингтоне, решила провести День святого Патрика так, чтобы запомнить его на всю жизнь. Для этого ей надо лишь найти хорошего, веселого парня и, может быть, даже заняться с ним сексом…
Чейзу Маккейну — секретному агенту правительства Соединенных Штатов — выполняющему рискованную миссию, Сьюзен Сент-Клер показалась верхом совершенства: сладостное томление родилось у него в груди при виде этой испуганной зеленоглазой красавицы. «Воспользоваться отчаянием растерявшейся невинной девушки, поддавшись непреодолимому соблазну… Никогда!» Он не имеет права выразить своего восхищения и даже говорить ей о своих чувствах: долг — превыше всего! Наивная Сьюзен спешит из Бостона к своему жениху, которого знает только по письмам, но на безлюдном полустанке вместо своего суженого встречает Его, Чейза.Судьба приготовила им суровые испытания.
Случайно леди Элисон Уилхэвен становится свидетельницей зверского убийства сводной сестры. И невольно становится жертвой, так как свет обвиняет ее в этом преступлении. Из‑за необоснованных подозрений она вынуждена покинуть дом и скрываться. Она стремится попасть в столицу, где надеется найти справедливость и правосудие. Но судьба сталкивает ее с лордом Кейроном Чатэмом. И если опасность угрожала только жизни Элис, то теперь задето ее сердце. Высокородный лорд очарован ее трогательным видом. Но он видит в ней только предмет плотских утех, так как Элис скрывает свое истинное происхождение.
Бескрайняя бездна разделяет тех, кто предназначен друг для друга, — молодую специалистку по истории Александру Торнтон и отважного капитана Ксавье Блэкуэлла. Однако ни время, ни пространство не в силах помешать Блэкуэллу прорваться сквозь тьму веков, чтоб оказаться рядом с любимой женщиной. Особенно если его возлюбленной угрожает смертельная опасность и она нуждается в нем как никогда…
Прекрасная Элизабет Селкерк счастлива – после долгих лет плена вернулся домой ее супруг.С распростертыми объятиями встречает она его, поначалу даже не подозревая, что впустила в свой замок и на свое ложе совсем другого мужчину, Александра д'Ашби, волею обстоятельств вынужденного играть роль ее погибшего мужа.Однако очень скоро Александр по-настоящему влюбляется в Элизабет – и теперь с ужасом ждет того часа, когда его тайна раскроется…
Чудеса храбрости и доблести показывают герои этого романа, но все их подвиги меркнут перед величием двух женщин, которые ради своей любви совершают невозможное.
В новой книге Александры Рипли – продолжение истории, начатой ею в романе «Чарлстон». И хотя на этот раз в центре ее внимания уже новое поколение семьи Трэддов и действие происходит в первой трети XX века, писательница верна своим симпатиям: ее любимые герои, воспитанные в традициях Старого Юга, умеют высоко держать голову, что бы с ними ни происходило.
Меч в его руках беспощадно разил врагов, но против чар этой странной, явившейся ниоткуда девушки суровый викинг оказался бессилен. Как пение сирены, одно ее присутствие завораживает и усмиряет его…
Юная индейская девушка горячо влюблена, но избранник намного старше и не верит в искренность ее чувств. К тому же еще в детстве Летняя Гроза была обещана в жены другому. Она сдержала слово и вышла замуж, но умерла ли былая любовь?