Гранатовые джунгли - [17]

Шрифт
Интервал

- Ты виделся потом с Крейгом?

- Я не ходил на станцию пару дней после этого. Не мог ему в лицо смотреть. Тогда он приехал по дороге к трейлеру, когда я уже пришел из школы, и никого не было дома, мы поговорили, и он сказал мне, чтобы я не беспокоился. Он никому не скажет, а то его посадят в тюрьму за совращение малолетних. Потом он сказал, что любит меня, и попробовал меня поцеловать. Я, может, и ненормальный, но с мужчиной целоваться не стану. Но я дал ему снова отсосать. Черт, я не знаю, что теперь делать.

- Если тебе хорошо, то продолжай дальше. Умей концы хоронить, вот и все. И вообще, Лерой, кому какое дело, чем ты занимаешься?

- Ну да, я тоже так думаю. Я только боюсь, кто-нибудь пронюхает, и Крейга бросят в тюрьму, а меня забьют до смерти. Ребята в школе всегда таких лупят. Мне не очень хочется, чтобы меня отметелили.

- Лерой, а ты трахался с девчонками?

- Ну да, я однажды ночью трахался с белобрысой проституткой в гостинице «Синяя собака». С ней все попробовали. Я не думаю, что это было так же здорово. В смысле, это было ничего, но не так здорово. А ты трахаешься?

- Нет, это для девчонок труднее. Если это сделаю, то все потеряю, понимаешь? Кэрри и Флоренс пошлют меня в монастырскую школу, плюс вся чертова школа меня затюкает. Но я сделаю это втихомолку, как только подвернется случай. Знаешь, на самом деле проблема в том, чтобы парень держал рот на замке. Они сначала трахают девчонку, а потом хвастаются перед всем миром. Мне надо найти парня, чтобы у него язык был урезан, или что-то вроде того.

- Ты не боишься, что забеременеешь?

- Нет, я же не дура.

- Ты думаешь, что я ненормальный?

- Я думаю, что ты Лерой Денман, вот что я думаю. Мне по хрену, что ты делаешь, ты все равно Лерой. Может, это и клево, что ты Крейгу нравишься, и он катает тебя на своей машине. Он вроде бы ничего. И это, кажется, лучше, чем возиться с какой-нибудь усталой шлюхой, которую не колышет, жив ты или помер. Знаешь, Лерой, ему вроде хотя бы не плевать на тебя. Это ведь идет в счет, правда?

- Ну да, но это мне как-то странно. Иногда, когда я слышу песни по радио, я думаю, что так я чувствую про Крейга. Это меня еще больше пугает, чем когда я дал ему отсосать. Господи, что если я в него влюбился? Ты когда-нибудь кого-то любила?

- Наверное, Леоту, но это было давно.

- Я же говорил тебе, что ты не такая.

- Черт! Для чего тебе надо на все ярлыки навешивать? Если будешь этим увлекаться,  получишь по зубам.

- Это так и есть. Немного найдешь людей, которые думают, как ты, поэтому готовься услышать, как тебя будут обзывать, если ты будешь с ними говорить, как сейчас со мной.

- Вот я сама это и выясню, потому что молчать я не собираюсь. - Лерой выглядел не лучше, чем когда мы завели этот разговор. Он вертел в руках удочку. - Ты что-нибудь еще хочешь сказать?

- Нет.

- Тогда с чего ты дерганый такой, господи боже?

Он поерзал на месте и пробормотал:

- Ты ведь сказала, что сделаешь это, если никто не расскажет? Ты мне нравишься больше, чем всякая другая девочка, которую я знал, и я бы хотел проверить, понимаешь? Я не буду рассказывать, правда, не буду, если ты сделаешь это со мной. Ну, пожалуйста!

Мысль об этом не была потрясением, просто я никогда не думала о том, чтобы заняться этим с Лероем.

- Но, Лерой, у меня вроде нет к тебе... кхм... романтических чувств.

- Это неважно. Мы лучшие друзья, и это лучше, чем вся эта дребедень.

- И как мы это сделаем и не попадемся?

- А мы пойдем в сарай на задворках. Там только Тед бывает, а он на работе. Пойдем.

- Ну ладно, наверное, будет не так уж плохо.

Мы пробрались вдоль дальней стороны трейлера и зашли в пальмовые заросли к сараю. На полу лежал старый двуспальный матрас, из которого наполовину вылезла набивка. Мы проверили, нет ли в нем змей и жуков. И тут Лерой вынимает свою штуку и прыгает на меня.

- Лерой, ты болван! А не хочешь ли раздеться?

- Я так никогда не делал.

- А я не буду трахаться, пока все с себя не снимешь. Я хочу видеть, что я получаю.

- Ладно, ладно, уже снимаю.

Он возился со своими носками, путался в штанах и в целом долго провозился. Я все стащила с себя за две секунды.

- Молли, я никогда раньше не видел девчонку без одежды, только на грязных картинках. Ты здорово выглядишь. Прямо видно все мускулы у тебя на животе. У тебя пресс лучше моего. Зато сиськи не очень большие.

- Тогда купи пару резиновых и с ними играйся.

- Да это неважно, - сказал он, возясь с молнией. - Я все равно думаю, что большие сиськи - это безобразно, но все парни от них тащатся. Поможешь мне с молнией?

Повозившись, я сняла с него джинсы. Он никак не хотел снимать трусы, поэтому я протянула руки и стащила их одним рывком. Лерой взвизгнул.

- Хватит этих глупостей и давай-ка, вперед.

Он устроился рядом со мной и несколько минут просто лежал. Потом одарил меня слюнявым поцелуем, он так и не научился целоваться как следует, но, по крайней мере, старался. После этого он залез на меня и приготовился исполнить свой номер.

- Лерой, мы должны еще подождать. Один поцелуй - это еще не все.

- По-моему, ты говорила, что еще не трахалась, так с чего ты мне указываешь, что делать? Я хотя бы делал это раньше.


Еще от автора Рита Мэй Браун
Одного поля ягоды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.


Ничего, кроме страха

Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».