Грань тьмы - [191]

Оператор радиолокационной установки, что сидел сзади него в кабине, погиб; флот потерял не только его истребитель, но и еще с полдесятка самолетов, когда его Ф-4, очутившись в их гуще, взорвался. Вот тут-то и сказалось, что держался Тони в стороне: в послужном списке его похоронили во второй раз — разжаловали, вышвырнули коленкой под зад из морских офицеров.

Он тогда считал, что хуже быть не может. Как же он ошибался! Через два года он все еще напрасно пытался получить разрешение летать. Где угодно. На каких угодно условиях, лишь бы два крыла по бокам. Но проклятая стопа оставалась перекрученной, и в половине аэропортов, куда он приходил, неуклюже хромая, над ним просто смеялись. Остальные ему сочувствовали, и это злило его еще сильнее.

Он подался на юг и под Гейнсвиллом, в штате Флорида, увидел афиши, которые рекламировали воздушное представление странствующих пилотов в стиле старых времен. Он мчался всю ночь и прибыл туда утром, когда они еще работали возле своих машин. Он ходил между самолетами системы «вако», «флит», «стирмен», и ему казалось, что сердце его вот-вот разорвется. Наконец ему стало совсем невмоготу, и ноги сами понесли его вперед. Он очутился в кабине «стирмена», быстро включил тумблер, и вот двигатель, кашлянув, заработал, и он покатил по траве, не обращая внимания на людей, которые с безумным криком бежали за самолетом. Он забыл обо всем, кроме рычагов и педалей управления под своими руками и ногами, забыл даже о перекрученной стопе — и целых полчаса радостно орал и делал с машиной все, что мог, чуть ли не выворачивая ее наизнанку.

Под конец он выключил двигатель, набрал в легкие как можно больше воздуха и ухватился за рычаг руля направления. «Стирмен» закрутило в штопор, и он ринул к земле. Тони вывел самолет из штопора в последний миг и мягко приземлился.

Когда машина, резко затормозив, остановилась, он, сам того не соображая, плакал от счастья.

Так Майк Джеффриз нашел его.

Лесли Холл смотрела на Тони, который сидел за рулем. Она четко видела его профиль в те минуты, когда фары встречных машин разрывали темноту. До сего времени она не могла поверить, что любит этого человека. Человека, способного смеяться над собой и чихать на весь мир. Этот грубиян, избегавший людей, поддержал и утешил ее, когда она узнала о гибели Джина. Ужасная картина разбушевавшегося огня, посреди которого — в машине, как в капкане, — был Джин, глубоко запала ей в душу, и Лесли отчаянно старалась отогнать это видение, стоявшее перед глазами. Но в последнее мгновение ей всегда представлялось, как мускулистое, цвета темной бронзы тело Джина шипит в огне, и она кусала себе губы, чтоб не заплакать.

Они тогда все были в разъездах, быстро переезжали с места на место по заранее намеченному плану. У них было пять бомб, и Джин поехал в Канзас-Сити, чтоб заложить там первую. Они до сих пор не могли понять, что именно у него не сработало. Какая-то прихоть судьбы — и погиб человек, за которого она должна была выйти замуж.

Он отказывался жениться на ней, пока не станет на ноги. Из Вьетнама Джин приехал героем — ряд орденов и медалей, блестящий послужной список стрелка спасательного вертолета. Пока он носил форму, его уважали, товарищи по службе дружески похлопывали его по плечам. Потом он сбросил военную форму, и оказалось, что для негра, пусть и бывшего героя, приличной работы нет. Джин Мур никому не был нужен.

На десять авиамехаников в стране трудно было найти одного такого, как он, но никто не желал сесть в самолет, двигатель которого подготавливал к полету чернокожий. Он мог заправлять самолеты горючим, протирать кабины извне, прибирать в ангарах. Но ему не разрешали касаться рабочих механизмов.

Никто не разрешал, кроме Майка Джеффриза, который не различал цветов кожи. По крайней мере внутренним зрением. Он заглянул вглубь, в самую душу Джина Мура. Майку не нужен был лишний механик, но он знал, сквозь какие невзгоды прошел Джин.

— Сейчас у меня нет для тебя работы, — сказал он Джину. — Но я дам тебе возможность показать свое умение, и, если ты в самом деле хороший специалист, я тебя не уволю. — Это было все, о чем мечтал Джин. Он получил свой шанс в жизни от Майка, и дружба между ними возникла с первой встречи и чем дальше, тем больше крепла. Майк научил Джина управлять самолетом и прыгать с парашютом. Вдвоем они производили впечатление. Майк не руководил своим другом. Он вдохновлял его.

Потом Джин погиб. Тони Мальони был ему почти таким же близким другом, как и Майк. Тони не оставлял никаких сомнений относительно своей позиции в расовом вопросе.

Но в людях Тони разбирался, и он тоже помогал Джину Муру стать классным пилотом; и когда в газетах они увидели черную кучу обломков автомобиля, он тяжело переживал это. Ибо под теми обломками был Джин.

Именно тогда и попала Лесли в объятия Тони. Это случилось довольно быстро и было как чудо. Они полюбили друг друга. Они и сами не знали, как это случилось, и не хотели знать. Даже между собой они не разговаривали на эту тему. Просто поняли, что отныне должны быть вместе.

И вот они вместе — в этом «фольксвагене», с парнем, которого зовут Манк, и его безымянной девушкой, которые возятся на заднем сиденье, ни на кого не обращая внимания.