Грань тьмы - [189]

— Десять минут, и все будет о’кей. Вообще-то эта штука срабатывает за шестьдесят секунд. После чего по меньшей мере два-три часа они будут без сознания.

Долго ждать не стали. И все же выламывать дверь не решились. Другое дело — иллюминатор…

Открыть его извне они не могли, да и не пытались. Армейские специалисты принялись за дело. За пятнадцать минут с помощью ультразвуковой дрели они аккуратно вынули стекло из иллюминатора: путь в каюту номер двенадцать был свободен.

Джессу Бакхорну и в голову не пришло минировать иллюминатор. Это казалось ему излишним. Он только закрепил его винтами изнутри. К тому же, даже если убрать толстое стекло, сквозь такое маленькое отверстие не смог бы пролезть ни один человек.

Но мальчик, которому смазали жиром плечи и надели противогаз, смог протиснуться внутрь. Это был доставленный на корабль сын местного агента ФБР. Внутри каюты он прежде всего включил свет. Специалист-подрывник внимательно осмотрел дверь сквозь иллюминатор.

— Сынок, придвинь-ка вон ту табуретку к дверям… Хорошо. Теперь — видишь вон ту изоляционную ленту?.. Правильно. Обыкновенная лента. Только не торопись, вот что главное. Отмотай эту ленту… Так, а теперь возьми концы проводов в другую руку. Понимаешь, они не должны касаться металла… Хорошо. Теперь оберни лентой открытые концы провода… Очень хорошо. Положи их на стол. А теперь видишь провода вон там внизу? Сделай с ними то же самое, что сделал с первыми… Вот так. Вытри руки и подожди. Не торопись.

Джесс и Мэй Бакхорн оставались без сознания еще три часа после того, как дверь в каюту номер двенадцать была распахнута настежь.

Специалист осмотрел взрывчатку.

— Пластиковый заряд, — сразу узнал он.

Последняя бомба еще не была найдена.

16

— Эй, Альберто!

Поющий поднял голову.

— Завоняло легавым, парень.

Гитара замолкла.

Все услышали вой сирены.

— Хуанита, ты, пожалуй, притормози, — сказал Альберто.

Темноволосая девушка, которая сидела за рулем, кивнула, сбрасывая газ и поворачивая свой «фольксваген» к обочине дороги. Молодая пара на заднем сиденье вытаращила глаза на полицейскую машину.

Альберто обратился к ним.

— Манк, ты имеешь какое-то представление, почему они нас останавливают?

Манк кивнул головой.

— Конечно. Закон на их стороне, а не на нашей. Этого вполне достаточно, парень. А ты, крошка, не вздумай отвечать, когда о чем-то будут спрашивать, — приказал он своей подруге. — Поняла?

— Да.

— Она не проговорится? — торопливо спросил Альберто.

— Нет, парень, — улыбнулся Манк. — Она не раз имела дело с полисменами. Я просто объясняю им, что она того… не в своем уме.

— А где вы прячете свое зелье? — резко спросил Альберто. — Черт возьми, если они…

— Не бойся, парень. — Манк оскалил зубы в широкой улыбке. — Для чего, думаешь, у меня дыра сзади? — Поделившись своей тайной, Манк засмеялся.

От взгляда Хуаниты не скрылось, как Альберто ногой засунул кучу измятой одежды под сиденье. И она вздохнула с облегчением. Ведь Альберто решил подыгрывать Манку и его идиотской подружке. Придется и ей сыграть свою роль. Быть приветливой с полицейскими. Заранее смириться с тем, что они будут оскорблять тебя, и не обращать на это внимания. Улыбайся, приказывала она себе. Посмотрела в правое зеркальце. Один полисмен — это дорожная инспекция, заметила она, — уже вышел из машины, не торопясь, направлялся к ним. Она увидела, как он инстинктивно коснулся рукой пистолета, который болтался на бедре. Тони («Даже не вспоминай об этом имени! — мысленно прикрикнула она на себя. — Альберто!»)… Альберто снова взял в руки гитару. Измятая одежда лежала под сиденьем. В том лохмотье у него был спрятан обрез полуавтоматической винтовки, и он очень ловко умел стрелять из этого оружия. Ей, конечно, начхать на то, скольких легавых он нашпигует свинцом, но больше она не хочет насилия.

«Хуанита Алеман. Это твое имя, — предостерегла она сама себя. — Не забывай. Ты мексиканка. Когда заговоришь, они должны услышать твой акцент. И ты должна убедиться, что они услышали его. Улыбайся, девочка. Улыбайся, показывай им свои зубки и ни в коем случае не дай им догадаться, что ты — красивая черномазая девчонка с двумя колледжами за спиной, напичкана дьявольским образованием так, что те два белых оболтуса даже представить себе не способны. Ибо если б они догадались… — Она искоса взглянула на Тони… — Альберто, ты, дуреха! Альберто». Хоть сотню лет таращись на него, ни за что не скажешь, что на голове у этого парня парик. Она сама подбирала его, и подгадала так, чтобы он был похож именно на того, кого строил из себя. Исполнитель народных песен, он выглядел ни добрым, ни плохим, но живым, непринужденным и веселым. Ибо он все же немного играл на гитаре, а больше от него ничего и не требовалось.

Это был единственный способ прорваться сквозь полицейские кордоны, установленные повсюду. Когда они узнали про Джесси и Мэй, ее всю пронзило холодом, до самых костей. Но Тони всегда высмеивал мысль о бегстве из Штатов на каком-то судне. Безразлично, сколько вы заплатите капитану, предостерегал он, этот сукин сын будет рассчитывать, что от правительства он получит больше и еще в герои вылезет.