Грамматика японского языка - [17]
В любом языке между языком письменных произведений и языком, употребляемым в повседневных разговорах, непременно имеется известное расхождение, некоторый разрыв. Язык, употребляемый в письменных произведениях, есть письменный язык (bungo), а язык повседневных разговоров - это разговорный язык (kōgo букв. "устный язык") [10].
Поскольку язык служит орудием выражения наших мыслей и чувств, постольку нерационально, что он разделяется на две ветви, т.е. письменный язык и разговорный язык. Сущность языка - речь, а письменность - явление вторичное. Вторичное должно быть подчинено сущности. Однако в действительности в любом языке обе эти ветви расходятся, в частности в японском языке начиная с известного периода это расхождение стало особенно значительным и продолжает оставаться таким до настоящего времени.
В чем же основные причины расхождения, возникшего между письменным и разговорным языком? Одна из них заключается в том, что язык фиксируется при помощи письменных знаков. Запись языка письменными знаками - явление, естественно вытекающее из необходимости восполнить природный недостаток языка. Действительно, при фиксации языка всё то, что при произнесении и восприятии на слух существовало лишь несколько мгновений, приобретает постоянный характер. Этим объясняется существенное различие между звуком и письмом. Таким образом, язык, носивший текучий характер, превращается в нечто стабильное. Первоначально язык записывался так, как произносился, и разницы между письмом и произношением почти не сущестновало. Однако разговорный язык (в соответствии со своим текучим характером) с течением времени изменяется, тогда как язык, записанный письменными знаками, в силу своей стабильности не претерпевает с течением времени соответствующих изменений. Рассматривая это явление с другой стороны, мы можем сказать, что зафиксированный на письме язык имеет тенденцию к застыванию в определенных формах, а следовательно, если в устной речи и появляются какие-то изменения, они не распространяются на письменный язык. Дело не только в этом. Застывший в определенных формах, зафиксированный в письме язык (письменный язык) временами даже сдерживает и смягчает резкие изменения в разговорном языке. Одновременно с этим внутри самого разговорного языка возникают явления, связанные с влиянием письменного языка, и дело доходит до появления так называемого разговорного языка письменного стиля (bungoteki kōgo).
Вторая причина расхождения письменного и разговорного языков заключается в том, что при разговоре язык употребляется в иной обстановке, нежели при письме. При разговоре слушатель находится непосредственно перед говорящим, и выразительность речи может достигаться с помощью интонации, высоты и силы звука. Более того, можно прибегнуть к помощи телодвижений к жестов (gesture). При письме все эти возможности полностью отсутствуют и потому недостаток их приходится восполнять с помощью различных риторических приемов, в результате чего возникает расхождение между словом и письмом. И особенно, если то, что записывается, имеет специфические формы выражения, как, например, песни, изречения мудрецов или особый повествовательный стиль, вполне допустимо, что специфика форм их выражения может потребовать расхождения с существующим в данный период разговорным языком.
Третья причина рассматриваемого расхождения, как мы полагаем, состоит в том, что в языке устного общения и в языке письма содержатся моменты, не совпадающие полностью по самому своему существу. Это подтверждается хотя бы следующим примером: если мы изобразим с помощью письменных знаков то, что мы повседневно говорим, мы не получим так называемого разговорного языка. Стенографическая запись разговора вовсе не обязательно является регистрацией разговорного языка. Ando Masatsugu говорит:
"Относительно литературы на разговорном языке (kōgobun) может быть две точки зрения. Согласно первой, к ней относится все, что записывается так, как мы говорим в устном общении. Это широкое толкование. Другая точка зрения считает литературой на разговорном языке особый стиль письма, развившийся на базе разговорного языка. Это узкое толкование. Если придерживаться первой точки зрения, то к литературе на разговорном языке должны быть отнесены и стенографические записи разговоров, но с научной точки зрения такого рода записи не рассматриваются как литература на разговорном языке… К литературе на разговорном языке относится то, что выдержано в стиле разговорного языка; это - выражение разговорного языка, предназначенное для глаза. Стенографическая же запись является выражением разговорною языка, предназначенного для слуха. Стенографическая запись - не что иное, как точно скопированное выражение разговорного языка, предназначенного для слуха. В речи, предназначенной для слуха, в качестве вспомогательных средств могут быть использованы поведение, интонация, высота и сила звука и т.д…, а литературой на разговорном языке мы называем особый стиль письма, развившийся на базе очищенного разговорного языкам" <21>.
Назовите самые популярные переводные детские книги. Не сомневаемся, что в ваш список попадут повести о муми-троллях Туве Янссон, «Алиса в Стране чудес» Кэрролла, «Хроники Нарнии» Льюиса, эпопея «Властелин колец» Толкина, романы Дж.К. Роулинг о Гарри Поттере. Именно о них – ваших любимых (или нелюбимых) книгах – и пойдет речь в этом сборнике. Их читают не по программе, а для души. Поэтому рассуждать о них будет самый известный литературный критик, поэт и писатель, популяризатор литературы Дмитрий Быков. Его яркие, эмоциональные и невероятно интересные выступления в лектории «Прямая речь» давно привлекают школьников и родителей.
В центре внимания научных работ, которые составили настоящий сборник, находится актуальная проблематика транснациональных процессов в русской литературе и культуре. Авторы рассматривают международные литературные и культурные контакты, а также роль посредников в развитии русской культуры. В их число входят И. Крылов, Л. Толстой, А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам и другие, не столь известные писатели. Хронологические рамки исследований охватывают период с первой четверти XIX до середины ХХ века.
Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Цензоры за работой» – это увлекательное исследование того, как в разных обстоятельствах и в разные времена работает цензура. В центре внимания автора три далеких друг от друга сюжета – роялистская Франция XVIII века, колониальная Индия XIX века и Восточная Германия на рубеже 1980–1990-х годов. Автор на многочисленных примерах прослеживает, как именно работала цензура, что сами цензоры думали о своей работе и каким образом они взаимодействовали с книжным рынком, в том числе и «черным».
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.
В коллективной монографии представлены избранные материалы московского конгресса к 100-летию русского формализма (август 2013 года; РГГУ – НИУ ВШЭ). В середине 1910-х годов формалисты создали новую исследовательскую парадигму, тем или иным отношением к которой (от притяжения до отталкивания) определяется развитие современных гуманитарных наук. Книга состоит из нескольких разделов, охватывающих основные темы конгресса, в котором приняли участие десятки ученых из разных стран мира: актуальность формалистических теорий; интеллектуальный и культурный контекст русского формализма; взаимоотношения формалистов с предшественниками и современниками; русский формализм и наследие Андрея Белого; формализм в науке о литературе, искусствоведении, фольклористике.
Великое искусство человеческого бытия в том и состоит, что человек делает себя сам. Время обязывает, но есть еще и долги фамильные. Продление рода не подарок, а искусство и чувство долга. Не бойтесь уходить из жизни. Она продолжается. Ее имя – память. Поколение сменяется поколением. Есть генетика, есть и генезис. Если мы, наследующие предков наших, не сделаем шаг вперед, то, значит, мы отстаем от времени. Значит, мы задолжали предкам. Остается надежда, что наши потомки окажутся мудрее и захотят (смогут) отдать долги, накопленные нами.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.