Графомания, как она есть. Рабочая тетрадь - [15]
Наконец, индивидуальные предпочтения (не путать с индивидуальными талантами), вроде антисемитизма, сделают творчество направленным.
Это же проще пареной репы, нэ?!
Это же с молоком матери должно впитываться!
Охренительный персонаж: умён (и, как следствие, наделён всеми имманентно присущими развитому интеллекту качествами), обладает индивидуальным талантом (одним или несколькими, не важно) и определённым темпераментом, а также имеет индивидуальные предпочтения — всё! Ему даже априорно обаятельным не надо быть. Обаяние проявится так или иначе, читатель, в крайнем случае, сам его дорисует. А если автор, паче чаяния, скажет, что такой герой не обаятелен и вообще ему не нравятся, читатели размажут автора по тротуару и будут на всех перекрёстках орать о том, что «профессор совсем заврался».
Есть, правда, и засада. Единственное условие, при котором возможна реализация такого героя, — собственный автора ум и собственное автора мастерство. Умение выгодно преподнести умного человека. Умение предложить ему достойную задачу и заставить его блистать, реализовывая свой план. Умение отыграть второстепенных персонажей. Умение нацелить на героя достойного партнёра-соперника и поставить перед читателем дилемму: кто из этих двух интереснее? Умение не забывать о том, что умный человек априори циничен, безжалостен, остроумен хотя бы на уровне адекватного восприятия, отважен и эгоистичен.
Просто умный человек, написанный честно и грамотно, — а никакой не «мерзавец», не «святой» и не тот, с кем «проще и приятнее» идентифицировать себя читателю. Хотя последнее из виду упускать нельзя: слишком умный персонаж будет для массы непонятен, а значит, неприятен. Но это уже к вопросу об авторских предпочтениях и выборе читательской аудитории. (Однако забавно здесь то, что, интуитивно почувствовав в т. н. обаятельном мерзавце умного человека, читатель идентифицирует себя с ним, как миленький, несмотря ни на какие т. н. недостатки, — просто потому, что спинным мозгом увидит: т. н. недостатки — это имманентно присущие охренительно привлекательному типу качества, без них никуда.)
Или, если перефразировать Юлию Остапенко, красивый герой — это отражение красивого авторского ума.
К вопросу об охренительном персонаже. Дополнение с точки зрения этологии
Прежде чем дать определение «охренительного персонажа», необходимо сделать небольшой экскурс в этологию. Этология, если кратко, это наука, исследующая все виды врожденного поведения, проще говоря — инстинкты. После краткого экскурса в эту науку станет понятнее, зачем она нам потребовалась для определения «охренительного персонажа».
Важный тезис этологии. Человек относится к отряду приматов (вид Homo Sapiens). И соответственно, все видовые признаки (в том числе и поведенческие) жестко передаются по наследству. Унаследованное поведение принято называть инстинктивным, а отдельные его компоненты — инстинктами. Человек приобрел современный облик 30–40 тыс. лет назад, и только 5–7 тысяч лет длится историческая эпоха. В то время как эволюция приматов начиналась где-то 20–30 млн лет назад, а такие важные инстинкты, как подчинение стадной иерархии, вообще существуют едва ли не столько же, сколько существует жизнь. Инстинкты, медленно формируясь и медленно исчезая, не могут исчезнуть за столь короткий период разумной жизни человечества. И не спрашивают, может ли человек без них обойтись. Инстинкты просто включаются, когда сочтут нужным. Нелогичная и необъяснимая с разумных позиций инстинктивная мотивация очень логична и объяснима в первобытной системе координат и была целесообразна в первобытные времена. Другой вопрос — актуальность инстинктивного поведения сейчас.
Этология считает, что группы особей всегда образуют иерархии. Где вверху находится Альфа — самый главный. А внизу — множество омег («работяг»). Иерархии образуются среди мужчин, среди женщин, среди подростков и т. д. Место конкретной особи в иерархии (или потенциал занять то или иное место) называется «ранговым потенциалом». Чем выше ранговый потенциал — тем ближе особь к Альфе. В иерархии всегда идет борьба за место повыше. Так называемая иерархическая борьба. Кто занял место повыше, тот и получает больше ресурсов, денег и, если мы будем говорить об иерархии мужских особей, женщин и секс. Этология, проповедуя принцип незаменимости самки как фундаментальный принцип разнополого размножения, говорит, что при прочих равных женская особь предпочтет для размножения (и секса) мужскую особь с бо́льшим ранговым потенциалом. Грубо говоря, Альфа может рассчитывать на обладание всеми женщинами сразу, Омега — на отсутствие женщин вообще.
Кроме понятия рангового потенциала (как мы уже выяснили, он бывает высоким или низким; ВР или НР соответственно), этология так же оперирует понятием примативность. Примативность — это насколько сильно данная особь может сопротивляться своим разумом инстинктам. Низкая примативность — в действия обоих превалирует разум, инстинкты пригашены (но не значит, что их нет вообще!). Высокая примативность — в действиях особи превалирует инстинктивное поведение.
В книге, посвященной теме взаимоотношений Антона Чехова с евреями, его биография впервые представлена в контексте русско-еврейских культурных связей второй половины XIX — начала ХХ в. Показано, что писатель, как никто другой из классиков русской литературы XIX в., с ранних лет находился в еврейском окружении. При этом его позиция в отношении активного участия евреев в русской культурно-общественной жизни носила сложный, изменчивый характер. Тем не менее, Чехов всегда дистанцировался от любых публичных проявлений ксенофобии, в т. ч.
Настоящая книга, написанная писателем-документалистом Марком Уральским (Глава I–VIII) в соавторстве с ученым-филологом, профессором новозеландского университета Кентербери Генриеттой Мондри (Глава IX–XI), посвящена одной из самых сложных в силу своей тенденциозности тем научного достоевсковедения — отношению Федора Достоевского к «еврейскому вопросу» в России и еврейскому народу в целом. В ней на основе большого корпуса документальных материалов исследованы исторические предпосылки возникновения темы «Достоевский и евреи» и дан всесторонний анализ многолетней научно-публицистической дискуссии по этому вопросу. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.