Графиня Монте Карло - [11]

— Слышь, Петровна, — дернул ее за рукав халатика один из гостей, — а что лично ты думаешь по поводу обнищания народных трудовых масс?

Анина мама промолчала, не желая вступать в дискуссию, а незнакомая синелицая женщина, затянувшись папиросой, громко произнесла:

— Да чего ты ее спрашиваешь? Она же сама буржуйка! Живет в трех комнатах, когда другим приходится на кухне в антисанитарных условиях отмечать День независимости России.

Сосед, который уснул было, прильнув щекой к столешнице, оторвал голову от прожженного пластика, обвел всех мутным взором и хлопнул ладонью по столу:

— За что боролись?!

Видеть это было неприятно, слышать противно, а присутствовать страшно.

Любовь Петровна пошла в свою комнату, унося котлеты и пюре. Уже подойдя к двери, услышала сказанное ей вслед:

— Интеллигенты поганые! Жиреют за наш счет.

Ну это уже была полная неправда. У приятельниц соседей таких фигурок, как у Любови Петровны, не было даже в ранней молодости. «Хорошо, что Анечки нет дома», — подумала она. И вдруг вспомнила о звонке дочери и о том, что та сказала ей сегодня.

— Вот и хорошо, — произнесла Любовь Петровна, — так и должно быть. Выйдет Анечка замуж, уедет отсюда и не будет видеть всю эту грязь.

Надо было бы заплакать от счастья или засмеяться, но не получалось ни того, ни другого. И тогда Любовь Петровна решила на днях зайти в какой-нибудь храм и поставить свечку перед иконой Богородицы. Она и заснула с этой мыслью, и сон к ней пришел ласковый, только откуда-то издалека, сквозь занавешенную пространством грусть, с прокуренной кухни донеслись пьяные голоса:

Ой цветет кали-ина

В поле у ручья.

Парня молодо-ого

Полюбила я!!..

Анечка вернулась домой утром — не то, чтобы особенно торжественная и счастливая, но все же таинственно-молчаливая. Легла в постель и накрылась с головой одеялом, чтобы не слышать, как в коридоре звенят пустыми бутылками соседи. Вечером она сообщила матери, что на лето устроилась в экскурсионное бюро гидом-переводчиком. О Филиппе и о том, что произошло между ними, не сказала ни слова, была спокойна, как обычно. А через день уже пошла работать, где и пропадала до глубокого вечера. Филипп не появлялся и не звонил. Так прошла неделя, и наконец Любовь Петровна не выдержала.

— Что-то Филипп не появляется, — сказала она как бы невзначай, словно ее не интересует вовсе, где пропадает молодой человек.

— У него сейчас защита диплома, — ответила Аня.

И лицо ее даже не дрогнуло.

Филипп защитился блестяще, и по этому поводу был банкет в ресторане. Аню по вполне понятным причинам не пригласили, ведь там будут родители, преподаватели, руководство банка, в котором молодому человеку придется трудиться — одним словом, должны собраться очень нужные, влиятельные люди. Филипп сообщил об этом, сказал, что он не сможет расслабиться, а рядом с ней он никого не будет замечать, а это чревато последствиями.

— Но я тебя люблю, — шепнул он.

— Я тебя тоже, — ответила Аня и поцеловала вылетающие из трубки короткие гудки.

Конечно, она для него главное. Девушка даже не сомневалась в этом. Карьера его — ей не соперница. И потом приятно будет сознавать, что муж у тебя известный финансист, которого все знают и уважают. Да и с бытовыми вопросами все будет улажено — еще немного, и она забудет нынешних соседей, даже эту квартиру, в которой прожила всю жизнь — тоже, хотя именно квартиру будет жалко. Но у них будет своя — просторная и светлая, в которой найдется достаточно места и для приема друзей, и для детей, конечно, которых у них будет…

Калина — раз, два, три

Маруся. Чернявая дивчина

В саду ягоды рвала!!!

— вопили за стеной соседи.

Когда это кончится?

Он все-таки приехал, тогда и предложил отдохнуть вместе с ним в Италии.

— У меня работа, — сказала она.

Он вздохнул, но не настаивал. Вот если бы Филипп намекнул о свадебном путешествии. Она все бы бросила. А поехать очень хотелось, ведь столько языков выучила, а за границей ни разу не была. Можно было бы и сейчас, но для отдыха нужно приобрести столько мелочей: летние платьица, брючки, маечки, сумочки, не говоря уже о косметике и разных других штучках. А где денег взять? Бог с ней с Италией! Будут потом и другие поездки, они посетят еще много стран — в этом Аня не сомневалась. Только хотелось, чтобы счастливое время наступило как можно быстрее.

Филипп вернулся из Италии, начал работать в банке. Они встречались, как и прежде: когда реже, когда чаще, созванивались почти ежедневно и порой болтали по телефону долго, пока он не говорил:

— Ну все, пора бежать; управляющий вызывает.

Так продолжалось два года, даже чуть больше. До того сентябрьского дня, когда Аня встретила доброго старичка, но, впрочем, это был самый обычный день, важнее оказался вечер, когда ее целый час дожидался в подъезде Филипп, усталый, но ищущий ее губы и ждущий ее тепла.

Но все получилось так нескладно, хотя и этот вечер не последний в жизни, а следующий должен быть самым важным: почему-то Ане казалось, что именно в день Веры, Надежды и Любви ее избранник сделает ей наконец предложение.

Главное было уговорить соседей погулять в этот вечер на другой кухне. Любовь Петровна подошла к этому вопросу со всей ответственностью. Утром на кухне она, дождавшись, когда к столу вылезут Борис и Виолетта, словно не заметив их, произнесла вслух: