Граф Карлштайн - [57]

— А нельзя ли ему немного задержаться и посмотреть соревнования? — спросил Макс у полицейских.

— Да, да, пусть посмотрит! — раздались крики из толпы, и к ним присоединились новые голоса: — Ничего, небось не убежит! Пусть посмотрит! Да и вы вместе с ним!

— Давайте останемся, сержант, — предложил констебль Винкельбург, набравшись смелости. — Я бы и сам не прочь посмотреть.

— Хм? — задумался сержант. — Ну что ж, ладно! Но имей в виду: держи его крепко! Он скользкий, как змея.

— Спасибо, господа полицейские, — поблагодарил их доктор Кадаверецци и снова поклонился — на сей раз вступившейся за него толпе зрителей.

И толпа радостно загудела. Полицейские подвели арестованного к трибуне, и я заметила, что доктор подмигнул Люси. Наконец заиграла труба, и зрители расступились, пропуская судей.

— Макси! — встревожилась Элиза. — Когда же ты успеешь потренироваться на своем тромбоне?

— Это не тромбон, Элиза, — сказал Макс, — это… впрочем, не важно. Придется, видно, мне постараться изо всех сил.

И тут на трибуну поднялся наш мэр, господин Кессель, маленький толстенький человечек, и его супруга, а также полдюжины его помощников, одетых в самое лучшее свое платье. Исключение среди этих нарядных господ составлял один лишь старый охотник с загорелым морщинистым лицом, который, как я знала, учил Петера стрелять.

— Кто это? — прошептала Элиза, глядя на старика.

— Это герр Штангер, — ответила я. — По-моему, он-то и есть главный судья.

Мэр, выйдя вперед, сказал:

— Дамы и господа! От имени муниципальной корпорации, от имени фрау Кессель, от имени «Мануфактуры Кесселя», а также от своего собственного имени я приветствую участников этих крупнейших соревнований по стрельбе, благодаря которым мы сумеем наконец выяснить, кто из метких стрелков не только нашей, но и других горных долин является самым метким!

Мэр помолчал, переводя дыхание, и Шарлотта вытянула шею, чтобы получше его разглядеть. На дальнем конце луга, ближе к «Веселому охотнику», я заметила среди зрителей какое-то странное движение. Неужели подходят еще люди? «Кто бы это мог быть?» — думала я. Похоже, подъехала чья-то карета, но видно мне было плохо, да и мэр снова заговорил, набрав полную грудь воздуха:

— Мы чрезвычайно горды тем, что среди нас, судей, сегодня присутствует человек, чье непревзойденное мастерство стрелка давно завоевало всеобщее восхищение. Я имею в виду, конечно же, господина Йозефа Штангера! А сейчас я передаю ему слово, ибо он как раз и станет главным судьей этих замечательных состязаний.

Старый, морщинистый охотник, смущенно моргая и стараясь держаться наилучшим образом перед столь огромным числом зрителей, вышел вперед и громко сказал:

— Доброе утро, дамы и господа! Поскольку такие соревнования мы проводим нечасто, мне придется для начала напомнить вам о правилах их проведения. Записки с именами всех участников будут сложены вот в эту шляпу, и каждый будет стрелять в соответствии с тем номером, который ему присудят, когда бумажку с его именем вытащит из шляпы его превосходительство наш мэр. Каждому разрешается сделать только один выстрел, и…

— Погодите-ка! — послышался голос Макса, который пробирался сквозь толпу к трибуне.

— В чем дело? — спросил Штангер, наклоняясь к нему.

— А еще не слишком поздно стать участником соревнований?

— Нет, — сказал старый охотник. — Напиши вот на этой бумажке свое имя и давай ее сюда.

Макс нацарапал свое имя, подал ему бумажку, и господин Штангер продолжил разъяснять порядок проведения соревнований. Макс, нырнув под ограждение, оглянулся на нас, и Элиза послала ему воздушный поцелуй. А я подумала: «Ему ни за что не позволят стрелять из этой штуковины!» Люси и Шарлотта просто помахали Максу, и он, уже отвернувшись от нас, потер руки, прикрыл глаза ладонью и стал всматриваться в мишень.

— Так, так! — одобрил его старый Штангер и, повернувшись к мэру, сказал: — А теперь, ваше превосходительство, не будете ли вы так добры…

И кто-то из чиновников протянул господину Кесселю остроконечную шляпу. Мэр сунул туда свою пухленькую ручку, вытащил первую карточку и вручил ее судье.

— Первым стреляет… Адольф Брандт, — провозгласил господин Штангер.

Один из участников, подняв руку, выкрикнул:

— Это я! — и шагнул вперед.

Подойдя к черте, он прицелился и выстрелил. Грохот выстрела разнесся по всему лугу, но мишень осталась неподвижной, и стрелок отступил в сторону, крайне разочарованный. Еще бы! Столь многое было поставлено на карту, и один-единственный выстрел разом уничтожил все мечты! Но на исходную позицию уже вышел второй стрелок — как оказалось, с тем же результатом. Третьим был Руди Голмайер из нашей деревни. Радостный шумок пролетел над толпой, но и Руди тоже промахнулся.

— Это, должно быть, куда труднее, чем кажется, — заметила Люси.

Выкликнули имена еще двоих участников, еще два выстрела прогремели над лугом, и еще два разочарованных стрелка вернулись на свои места, присоединившись к другим таким же неудачникам. И тут мы услышали:

— Макс Гриндофф!

— О! Макси! Наконец-то! — воскликнула Элиза.

А Люси и Шарлотта в один голос закричали:

— Удачи!

Макс вышел вперед, и зрители с изумлением увидели, что никакого мушкета у него нет. По толпе пронесся гул, а Макс, заслонив рукой глаза от солнца, внимательно посмотрел на прицельный круг, что-то сунул в рот (сухую горошину, наверное) и приложил к губам свой блестящий рожок. Набрав полную грудь воздуха, он…